…Природа не меняется, хотя пути познания природы неизбежно меняются от одной эпохи к другой. Независимо от эпохи, натуральное земледелие существовало всегда, как родниковый колодец, источник, из которого берёт начало всё сельское хозяйство.
Самозванные эксперты часто говорят: “Идея хороша, но не удобнее ли убирать урожай машиной?” Или: “Не повысится ли урожай, если использовать удобрения и пестициды в некоторых случаях?”
Всегда найдутся те, кто попытается смешать научное и натуральное земледелие. Но тут упускается главное. Фермер, идущий на компромиссы, не имеет более права критиковать науку на фундаментальном уровне. Натуральное земледелие — тонкое дело, и оно означает возвращение к источнику земледелия. Каждый шаг в сторону может только сбить с пути».
Я не склонен отстаивать право критиковать науку — она и сама постоянно критикует себя. Кроме того, создать устойчивый агроценоз — тоже наука, хотя и другого качества, и Фукуока, несомненно, великий учёный.
Но, я вполне представляю себе, сколь чувствительна устойчивая экосистема к любому техногенному воздействию.
Один проход машины может так нарушить равновесие на полях, что восстанавливаться оно будет два или три года.
Применение одного химиката немедленно вызовет вспышку какой–нибудь болезни или вредителя, и опять потребуется время на восстановление равновесия.
Это и есть первоисточник земледелия — уравновешенный агроценоз, работающий сам, без вмешательства техники и химии.
Он устойчив к естественным факторам, но исключительно раним искусственными. И чем устойчивее — тем ранимее.
Научимся ли мы создавать и сохранять культурные устойчивые агроценозы? Несомненно. Такова цель современных агроэкологов, и дай им Бог поскорее во всём разобраться!
Глава–прослойка. Кое–что ещё об органике
Интересно, что же скажет о восстановительном земледелии моя палочка–выручалочка, доставшаяся от деда десятитомная «Полная энциклопедия Русскаго Сельскаго Хозяйства», изданная А. Ф. Девриеном, аккурат, в 1900 году, одновременно с работой Овсинского?..
Об Овсинском и его системе — ни одного слова на 13 000 страницах. Показательно.
О мелкой пахоте говорится только, что она возможна и бывает целесообразна на тяжёлых почвах, особенно, при заделке органики, но что, всё равно, глубокая — лучше и прогрессивнее.
А что говорят о сидератах?
И вот тут нашлась весьма содержательная статья С. Франкфурта «Зелёное удобрение». Интересные данные нашлись и в небольшой статье А. Яковлева «Пожнивная культура». Вольный конспект этих статей и привожу.
Зелёное удобрение
Удобрение зелёной растительной массой, выросшей тут же на поле, было известно ещё римлянам.
Тысячу лет спустя, германский помещик Шульц стал запахивать в песчаную почву люпин и получать преотличные урожаи пшеницы, не покупая ни селитры, ни навоза.
Гельригель изучил этот феномен, обнаружил клубеньковых бактерий, подтвердил прибавку азота в почве и рекомендовал бобовые к широкому применению.
Но окончательно убедил всех в их необходимости Дэгерен.
Он исследовал дренажные сточные воды, и обнаружил, что они выносят огромные количества нитратов, иногда соответствующие 200-350 кг/га селитры.
Паровые поля теряют азот, накопленный бактериями–нитрификаторами! Особенно усиливался вынос осенью, когда спадает жара, начинаются дожди и нитрификация усиливается.
Что делать?
И Дэгерен предлагает разумный выход, подсказанный самой природой: в конце лета, под покров хлеба (семена разбрасывают за 2-3 недели до уборки, чтобы всходы, в первое время, были укрыты растениями) сеять пожнивные культуры.
Они усвоят лишний азот и спасут его от вымывания, а потом, будут использованы, как зелёное удобрение. На супесях лучше запахивать их весной, а на суглинках, где их разложение идёт медленнее — с осени.
В это же время, Бреаль обнаружил, что бобовые обогащают почву азотом вдвое втрое сильнее злаков. Оказалось, что бактерии, разлагающие солому злаков, сами едят азот. И бобовые стали признанным семейством для пожнивной культуры.