Тут в класс вернулась завуч, а вслед за ней - незнакомая очкастая тётка среднеазиатской внешности.
- Ребята, слушаем внимательно Луизу Муратовну! - сказала завучиха. - Вам пригодится это в жизни. Грищук, тебя особенно касается.
Очкастая Луиза поздоровалась и, прижимая к груди сухопарые руки, начала:
- Я пришла к вам, дети, чтобы рассказать о простом, но очень эффективном способе поддержать своё здоровье и не болеть. Вы, конечно, слышали о таких людях - "моржах". Они плавают в ледяной воде и не страдают от болезней. А научил их этому великий человек по имени Порфирий Корнеевич Иванов. Он не боялся холода, зимой ходил без обуви, с непокрытой головой, и никогда не болел. Когда во время войны фашисты схватили его и стали проводить опыты, обкладывая льдом и закапывая в снег, он не только выжил, но и укрепил своё здоровье. До тридцати пяти лет это был самый обычный человек, как все мы. Но затем его поразил рак. А вы, наверное, знаете, что рак не лечится. Это - ужасная болезнь, вызывающая страшные муки. И вот, чтобы не терзать себя и родных, он решил умереть. Но как? Он долго думал над этим и понял, что самый лучший способ - это облиться водой на морозе, чтобы природа сама забрала его. И вот он пошёл к колодцу, зачерпнул ведром воды и стал обливаться. Один раз облился - ничего не произошло. Облился второй раз - и снова ничего. Он понял, что природа не берёт его, и вернулся в дом. А на следующий день вдруг почувствовал себя значительно лучше. Он обратился к врачам, и те сказали, что у него больше нет рака. Представьте себе, дети: без всяких лекарств, одним обливанием на морозе, он вылечился от ужасной болезни! Вот такая сила у нашей природы, что она побеждает неисцелимые хвори. После этого он стал разрабатывать оздоровительную систему, и назвал её "Детка". Система эта очень проста, в ней всего двенадцать правил. Достаточно следовать им, и вы даже в восемьдесят лет будете чувствовать себя как в двадцать. К Порфирию Корнеевичу приезжали исследователи со всего Союза и из-за границы. И все они признавались, что не видели в жизни более здорового человека. А всё потому, что Порфирий Иванов не боялся природы, не закрывался от неё. Наоборот, всегда повторял: "Природа - наша мать. Любите её!". Кто-то считает его человеком, а кто-то - богом. Между прочим, есть предсказание, будто в двадцатом веке родится Христос и будет ходить по нашей земле. И действительно, если сравнить то, что говорил Порфирий Иванов, с заповедями Христовыми, то мы увидим, что они схожи. Если вы хотите узнать больше об учении Порфирия Иванова, приходите к нам, по адресу: улица Геологов, двадцать два. Мы с большой радостью встретим вас и расскажем, что можно делать, чтобы укрепить иммунитет и стать неуязвимым для всех болезней...
- А до ста двадцати можно будет прожить? - крикнул с задней парты Грищук.
- Грищук! - одёрнула его завуч. - Помолчи.
Но тётка обрадовалась вопросу.
- Можно! И до ста сорока можно! Главное - жить в согласии с природой, каждый день обливаться холодной водой и не хранить в сердце зла.
- Круто, - прошептал Грищук на весь класс.
Отец пришёл с работы раньше матери. Хмурый, бросил вышедшему навстречу Володьке:
- Что, опять в телевизор пялишься?
- Уроки делаю, - обиженно ответил тот.
- Ну, делай.
Переодевшись, отец сам включил телек - там вещали что-то о советских ЭВМ и автоматизации производства. Некоторое время он молча смотрел сюжет, а потом раздражённо воскликнул:
- Ну кому вы лапшу на уши вешаете, идиоты? Японию они собрались обгонять, придурки... Да ваша техника - это прошлый век! Вы же перед японцами - дикари. Всё просрали, перестройщики хреновы. Даже Руста перехватить не смогли!
Пахомов, сидевший у себя в комнате за письменным столом, слез со стула, прошёл в большую комнату.
- А мама скоро придёт? - спросил он.
- Не знаю, - буркнул отец.
Володька постоял немного в дверном проёме, затем произнёс, обуреваемый патриотизмом:
- И ничего наша электроника не хуже. Мы в космос летаем!
Отец насмешливо покосился на него с дивана.
- Хуже, хуже.
- Почему хуже-то? - возмутился Пахомов.
- Потому что хуже. Володька, японцы уже переносные компьютеры делают, а наши ЭВМ полкомнаты занимают. Нет у нас микроэлектроники, а у японцев - есть.
- И у нас есть! - возмутился Пахомов. Он сбегал в свою комнату и вернулся с "Весёлым поваром". - Вот это что?
Отец засмеялся.
- Это ж всё скопировано у них. Своего у нас ничего нет. А что есть, так сплошная рухлядь. Мы от них отстали лет на сорок.
- И ничего не скопировано! - захлёбывался Пахомов. - Сами сделали! Сами.
- Ну, пусть сами, - согласился отец.
- А Гагарин? - не унимался Пахомов. - А "Буран"? А АЭС? Нам Маргарита Николаевна говорила: у нас первая АЭС в мире! Вот!
- У нас она первая и взорвалась, - хмыкнул отец. - Про Чернобыль вам в школе не рассказывают?
Пахомов замотал головой, а отец продолжал:
- Всё сыпется, Володька. После Сталина у власти одни воры и болтуны. - Он вздохнул, почесал щёку. - Ладно, бог с ним. Ты уроки сделал? Нет? Ну-ка быстро иди делай.
Пахомов ушёл.
Мать пришла только в девять. Пахомов весь извёлся, ожидая её. То и дело спрашивал у отца:
- Может, она в магазин пошла?
- Володька, я не знаю! - раздражённо отвечал отец.
Услыхав знакомый звук открываемой двери, Пахомов бросился к вошедшей матери и обнял её. Отец в прихожую не вышел, остался сидеть на диване.
- А где папа-то? - спросила мать.
- В комнате.
- Понятно.
Мать прошла в большую комнату, сказала:
- Привет!
- Привет, - угрюмо ответил отец. - Где была?
- На работе. Где ж ещё?
- Не знаю. Может, гуляешь где.
Володька прошмыгнул к себе и затаился, прислушиваясь. Стукнули открываемые створки шкафа.
- Глупости какие-то несёшь, - сказала мать.
- Чем же вас так нагружают?
- Чем всегда.
- Захарову почему-то не нагружают. А ты там на особом счету, что ли?
- Не веришь - сходи на работу и спроси.
- Схожу и спрошу.
- Сходи и спроси.
Мать переоделась, заглянула в детскую.
- Володя, ты ел? Пошли ужинать.
- Сейчас!
Мать вернулась в большую комнату, сказала отцу:
- Кстати, в "стекляшке" болгарские дублёнки выбросили. Сходил бы и узнал - может, есть на тебя.
У Пахомова захолонуло в груди. Болгарские дублёнки! Надо запомнить, если спросят на конкурсе.
- Ладно, - недружелюбно ответил отец.
- Ты есть будешь?
- Нет.
Атмосфера накалялась. Отцу нужен был предлог для ссоры, и он его, конечно, нашёл.
Сцепились, традиционно, из-за форточки. Отец, пройдя на кухню, приоткрыл её, впустив морозный ветер. Мерзлявая мать потребовала закрыть.
- Хочешь, чтобы ребёнок простыл?
- А ты хочешь, чтоб он задохнулся?
- Виктор, закрой форточку.
- Умолкни.
Мать всплеснула руками.
- Что значит "умолкни"? Что значит "умолкни"? Ты вообще как разговариваешь?
- А ты как? - заорал отец. - Работой её грузят! Думаешь, поверю?