Рушить и ставить ограды
Тянется жизнь мучительно долго...
Так надо. Здесь и далее - стихотворения Сергея Александровича Головачёва.
Он замолчал и, внутренне напрягшись, стал прихлёбывать чаёк в прозрачном пластиковом стаканчике. Маринка вытянула пухлые губки.
- А почему так грустно? У тебя все такие?
- Все, - вздохнул Гаев.
- Но это же - совсем не то, что нравится девушкам!
Гаев оторопел. То есть, других стимулов, типа, не бывает? Эта курица реально так думает? Он раскрыл было рот, на ходу придумывая, как бы побольнее уколоть её, но тут в разговор вступила Ирка.
- Я когда-то с музыкантом встречалась, - как всегда, неспешно произнесла она, лениво работая зубочисткой. - Жили за мой счёт. Он мне каждый день рассказывал, как станет знаменитым и всем утрёт нос. Ну, я подождала год, а потом ушла. Это же унизительно - содержать своего парня.
Маринка хихикнула.
- Настоящая женщина всегда выберет успешного и сильного, - процитировала она афоризм из чатов. - Это - не расчёт, просто она не может восхищаться неудачником.
- Ну да, неудачники, - зло процедил Гаев. - Ван Гог, Леонардо, Боттичелли... О "проклятых поэтах" слыхала что-нибудь?
Маринка коротко подумала.
- Ну... я более земная.
Она застенчиво взглянула на Гаева и хихикнула, разведя руками.
В два у Ирки закончилась смена. Гаев остался один в алкогольном отделе. В магазине царил штиль.
В такие минуты Гаев обычно шёл потрепаться с другими консультантами - с той же Маринкой, например. Но сегодня он был зол на неё. "Я более земная". Ну надо же! Кто бы мог подумать! А главное - как оригинально! Он уже было возомнил её чуть ли не музой отверженного поэта, а она возьми и шарахни: "Я более земная". То есть, он, Гаев - не от мира сего. Так получается.
Ну и пусть. Ну и ладно. Всё равно он будет сочинять стихи. От этих красоток, перед которыми нынче открыты все двери, через сто лет и следа не останется, а его, Гаева, будут помнит вечно. Как Пушкина. Как Есенина. Как... как великого поэта, в общем.
Он отвлёкся на свои мысли и не заметил, как в отдел, толкая заполненную тележку, ступил осанистый мужик в костюме и при галстуке. Очнулся только в тот момент, когда тот, разглядывая вина, велел ему посторониться.
- Вам подсказать что-нибудь? - спохватился Гаев.
- Подсказывают в школе, молодой человек.
Гаев, заскрежетав зубами, отошёл в сторону. Что за день такой!
И тут жизнь, устав, как видно, измываться над бедным парнем, подкинула ему такой ломоть, о каком Гаев и мечтать не мог.
В отдел, неспешно ступая сапожками на шпильках, вплыла тётка красоты неимоверной: рыжеволосая, в обтягивающих оранжевых бриджах, фиолетовой кофте, переливающейся блёстками, и в больших чёрных очках. Встав спиной к мужику, она начала пялиться на полки, Гаев же самым беззастенчивым образом принялся пялиться на неё. Надо было, как полагается, предложить ей помощь в выборе, но недавний афронт от мужика отбили у Гаева желания проявлять инициативу. Мужик же, почуя запах духов, обернулся, скользнул взглядом по тыльной части дамочки и восхищённо покачал головой, разве что не причмокивая при этом. Потом вздохнул и степенно выкатился вместе со своей тележкой.
Тут-то Гаев и включился.
- Вам помочь?
Голос его внезапно сел.
Тётка повернула к нему холёное лицо. Лет ей было около тридцати, в ушах позвякивали тяжёлые серьги.
- Мне нужно хорошее красное вино, - ответила она, поразив Гаева белизной зубов.
- В какую цену хотите уложиться? - задал Гаев следующий дежурный вопрос.
- Это неважно, лишь бы хорошее было.
Вот бы и все так!
- Тогда могу предложить "Монтань Сен-Эмильон". Французское.
Тётка даже смотреть не стала - покачала головой, отчего в очках её, как в зеркале, отразилась половина отдела вкупе с сияющими под потолком лампами дневного света.
- Не люблю французское.
Гаев помедлил, соображая. На этом месте полагалось предложить иной вариант, но его вдруг понесло совсем в другую сторону.
- А почему, можно узнать? - спросил он, презрев все рекомендации маркетологов.
- Жила там... напробовалась, - неопределённо ответила тётка.
- Французские вина разные, вообще-то, - сказал Гаев, ободрённый началом диалога. - Одно дело - Бордо, другое - Эльзас. Вам сухое?
- Конечно. Настоящее. И не французское, пожалуйста. Я их знаю слишком хорошо. Да и воспоминания о стране не лучшие.
Гаев понимающе кивнул.
- Тогда, может, сицилийское? Редкое вино, терпкое.
Тётка проследила за указующий жестом Гаева, взяла бутылку, стала рассматривать этикетку.
- А почему у вас не лучшие воспоминания о стране? - спросил Гаев, сам изумляясь своей храбрости.
Его всё глубже засасывало в омут вожделения.
- Скучно, - ответила та, не отрывая взгляд от этикетки. - Монотонно. Хоть и говорят, что Париж - центр Европы, но с Москвой проигрывает. Наш ритм мне ближе. Да и мужчины там... не то, что наши. - Она поставила бутылку на место и красноречиво уставилась на Гаева.
С ума сойти! Неужели она не против? Нет-нет, страшно даже и подумать! Кто он - и кто она! Да такого просто не бывает!
И тем не менее, вот же оно, происходило на его глазах - живое чудо. Ведь баба явно клюнула на него - это даже Гаеву было понятно при всём его невеликом жизненном опыте.
Охваченный азартом, он продолжал ковать железо, пока горячо.
- И чем же вас не устроили французы?
- Много женственных типов. Уважать не за что.
Пожалуй, пора было закидывать удочку.
- Есть хорошее испанское вино - "Монте Ллано". Но его сейчас нет в магазине. Если хотите, могу заказать на складе.
Тётка сложила губки сердечком, размышляя. За те три секунды, что длилась пауза, Гаев несколько раз был близок к клинической смерти. Наконец, тётка промолвила:
- Я была бы вам очень признательна.
Гаев зримо выдохнул и едва удержался, чтобы не вытереть пот со лба.
- Договорились. Когда вас ждать снова?
Тётка опять задумалась, слегка втянув щёки, отчего лицо её приобрело Барби-образный вид.
- Даже и не знаю. Вы можете мне позвонить?
- Конечно! - возликовал Гаев.
Он достал мобильник, тётка продиктовала номер.
- Светлана, - представилась она.
- Владимир.
- Тогда я жду вашего звонка, - сказала Светлана и сделала ему ручкой.
- Непременно.
Запах её духов не рассеивался, наверно, ещё минут десять, кружа Гаеву голову. "Ну дела! - только и мог повторять он про себя. - Ну дела!". Успех ошеломил своей внезапностью. Как говорится, ничто не предвещало. День, так паршиво начавшийся, заканчивался на мажорной ноте. Что ж, неплохо! Но, чёрт возьми, что она в нём нашла?
Он прошёл в туалет, думая на ходу, что сулит ему это знакомство. Баба явно в простое, затекла, искала приключений. А может, она замужем? Блин, даже не посмотрел, есть у неё обручальное кольцо или нет.
Пребывая в некоторой отрешённости, он открыл дверь в туалет. Сделал два шага, и тут услышал девичий голос из кабинки:
- У меня завтра перспектива: ехать к Никите трахаться или ехать в Воронеж. Не знаю, что выбрать.
Из соседней кабинки ответили:
- А мы завтра в массовку записались на гандбол. Посидим на стадионе, заплатят по сто пятьдесят рублей. Хочешь, пойдём с нами.
- А что, пойдём!
Гаев остановился как вкопанный. Медленно огляделся и чуть не зашипел от досады - он забрёл в женский сортир! Вот же недотёпа! Совсем ему эта баба голову затуманила.
Тихо развернувшись, он выскользнул обратно в коридор и мягко закрыл за собой дверь, озираясь, чтобы никто не заметил.