- Ну уж нет, такого подарка я Пахомову не сделаю.
До полуночи втроём просидели на кухне, обсуждая, куда могли подеваться Пахомов с Володькой.
- Я в милицию пойду! - хлопала Людмила ладонью по столу. - Он у меня допрыгается.
- Людочка, не торопись, - мягко урезонивал её Андрей Семёнович. - Я, так сказать, завтра расспрошу народ... Может, водочки хлопнешь?
- Ох, не знаю...
- Чтоб отпустило немного. Тебе сейчас надо, я вижу.
- Ну давайте.
Выпили по пятьдесят грамм. Анна Григорьевна отказалась.
- Ну как, полегчало?
Людмила закивала, кашляя.
- Уф, мамочки. Сто лет водку не пила.
- Может, ещё по одной? - закхекал Андрей Семёнович.
- Андрюша, хватит! - строго произнесла Анна Григорьевна. - Ещё будешь мне Людочку спаивать!
Людмила втянула носом воздух.
- Ухх, дерёт как. - Она смахнула выступившие слёзы. - Ну какая скотина, а! Взял и украл ребёнка. Я... я не могу!
- Ну, ну, крепись, - Анна Григорьевна ласково привлекла её к себе. - Мы же с тобой. Завтра Андрюша всё выяснит.
Захаров кивнул, наливая себе ещё водки.
- Не вечно же Виктор будет бегать. Как появится на работе, поинтересуюсь.
- И ведь... даже вам ничего не сказал, - плакала Людмила. - Что он за человек! Разве можно с таким жить?
Захаровы ничего не ответили на это. Андрей Семёнович, отведя взгляд, опрокинул в себя рюмку, а его жена погладила Людмилу по плечу и поцеловала в макушку - точь-в-точь, как сама Людмила целовала когда-то сына.
Ночевала она у Захаровых.
На следующий день, прямо с утра, понукаемая свербящим беспокойством, снова отправилась на работу к Пахомову. Неизвестность - худшая из бед. Лучше знать ужасную правду, чем мучиться неопределённостью.
"А если его и сегодня нет, тогда что? - думала Людмила. - В милицию пойду. Напишу заявление. Это же невыносимо".
Но, к её удивлению, Пахомов был на месте. Увидев его, Людмила не сдержалась, вскрикнула:
- Виктор!
Он повернул к ней голову, и лицо его, всегда не очень дружелюбное, ожесточилось до крайности.
- Виктор! - повторила Людмила, идя к нему.
В каморке, заставленной вдоль стен старыми чёрными шкафами, было всего два стола. Сидевший за вторым коллега Пахомова - пожилой и лысый - устремил на вошедшую подслеповатый взор и дрожащими пальцами торопливо опустил с макушки на глаза очки в толстой оправе.
Пахомов вскочил, с шумом уронив стул.
- Виктор, я везде тебя ищу, - надрывно воскликнула Людмила. - Где Володька?
- Иди отсюда, - процедил он, наливаясь кровью.
- Как это иди? Ну как это иди? - закричала она. - Что это вообще за разговоры такие? Ты куда ребёнка дел?
Пахомов забегал глазами.
- Пошла отсюда, - прошипел он, не глядя на жену.
- Ну как ты можешь так говорить! Он - такой же мой сын, как и твой. Что это за скотство такое? Взял и спрятал ребёнка, и наплевать на всех. Тебе не совестно?
- Нет, - рыкнул он, дёрнув щекой.
- Виктор, давай поговорим как взрослые люди...
- Как взрослые? - рявкнул он. - Хочешь как взрослые?
- Конечно.
- Пойдём.
Он схватил её за локоть и, сжав что есть силы, потащил к выходу. Она ахнула, едва поспевая за ним.
- Пусти... ты что, с ума сошёл? Пусти же...
Пахомов и ухом не повёл. Вылетев на улицу, он, наконец, расцепил хватку и заорал, не обращая внимания на прохожих:
- Чего ты припёрлась, дура? Ушла - так вали. Чего тебе ещё надо? Не нужна ты мне. Думала, побегу за тобой? Уматывай к этому своему... Карасёву. Плакать не буду. Проживём с Володькой и без тебя. Поняла?
Людмила хоть и опешила слегка, но быстро взяла себя в руки - привыкла к таким сценам за время совместной жизни.
- Виктор, не кричи. Ответь нормально - где Володька? Я же спать не могу, тревожусь за него. Это ужасно, дико. Как мне жить? Дай хоть повидаться с ним. Ты вообще понимаешь, что делаешь? Хочешь суда? Я пойду в суд. Ты допрыгаешься, Виктор.
- Да иди куда хочешь. Нашла чем пугать.
Людмила ошарашенно уставилась на него, не зная, что сказать. Наконец, вымолвила:
- Зачем ты доводишь до этого? Почему нельзя решить всё мирно?
Пахомов хмыкнул.
- А к любовнику бегать - это мирно?
- Что случилось - то случилось, - сухо произнесла Людмила. - Надо решить, как теперь быть. Я предлагаю разойтись цивилизованно, не доводя до скандала. Володька, конечно, должен жить со мной.
- Вот как?
- Да.
- С тобой и с Карасёвым? Обойдёшься.
- То есть, ты не хочешь решить вопрос культурно, - сделала она вывод. - Хорошо. Пусть будет суд. Но прятать его от меня - это подло. Я уже вся извелась. Что с ним? Как он себя чувствует? Чем ты его кормишь? Перловкой, небось? Он её терпеть не может.
- Кормлю нормально. Тебя это вообще не касается. А если ещё раз нагрянешь в квартиру, выкину твои вещи на помойку. Так и знай.
- Это и моя квартира, не забывай, - холодно сказала Людмила.
Пахомов лишь усмехнулся.
- Послушай, Виктор, ты можешь сказать, где наш сын?
- Могу. Но не скажу.
- Ты издеваешься, что ли?
Пахомов насмешливо смотрел на неё, не отвечая.
- Да имей ты совесть! - тонким голосом продолжала Людмила. - Ведь я с ума схожу. А если бы я от тебя спрятала ребёнка? Ведь мы же - не чужие люди. Сколько прожили вместе. Неужели нет в тебе жалости? Как ты можешь так поступать?
- А ты как можешь? - загремел Пахомов. - Это не я из семьи ушёл, а ты.
- Ушла, потому что невыносимо. Кто это выдержит? Постоянное напряжение, придирки, злоба...
- Вот опять - "ты такой", - язвительно заметил Пахомов. - Я и сам знаю, что я - говно. Ты на себя посмотри.
Ругались они минут двадцать. Пахомов то и дело порывался улизнуть, Людмила истерила, действуя угрозами и жалобами.
- Нет его здесь больше, нету! - хрипел Пахомов. - Успокойся!
- Как это нет? - обомлела Людмила. - Где же он?
- Так я тебе и сказал!
- Нет уж, ты будь добр скажи.
- Машка его увезла, понятно? И не лезь ко мне больше с этим. Иначе я не знаю, что сделаю.
Людмила округлила глаза.
- К-куда увезла?
- А ты как думаешь?
- Ну что ты за скотина такая, Виктор! Ты просто... сволочь! - Она вдруг осеклась. - Стой-ка, когда она успела его увезти?
- А вот успела, - буркнул Пахомов.
- Из Саратова, что ли? - тупо спросила Людмила.
- Из Волгограда, дура. С пересадкой в Москве. - Пахомов куснул губу, глядя куда-то в сторону, потом махнул рукой. - Ладно, отвянь, мне работать надо.
Он развернулся, но жена схватила его за руку:
- Погоди, Виктор. Так это правда? - Она внимательно посмотрела ему в глаза. - Ты не врёшь?
- Да отвали ты! - взревел он, сбрасывая её ладонь.
Людмила оторопела. Ей понадобилось минуты три, чтобы прийти в себя. Пахомов воспользовался этой паузой и был таков. А Людмила ещё долго стояла, размышляя над его словами, потом вздохнула и поплелась на работу.
Значит, сын у тётки. С ума сойти! А как же школа? И где та достала билеты на самолёт? Тут месяца за три надо очередь занимать. Хотя в Якутию сейчас мало кто летит. Это отсюда не выберешся, а сюда-то - пожалуйста. Неужели и обратно тоже самолётом? Нет, быть того не может! И вообще, с чего ей верить Пахомову? Наверняка солгал, чтоб отделаться. Обязательно надо Машке позвонить. Прямо сегодня и надо. Но откуда - вот вопрос! Пойти на почту? Или заказать разговор по Захаровскому телефону? Неудобно как-то. Она и так у них ночует. Не хватало ещё, чтобы они оплачивали её межгород.
Ладно, решила Людмила, вечером будет видно. А пока надо на работу. Там, наверно, уже рвут и мечут.
Там действительно рвали и метали. Сначала ей пришлось выслушать внушение от коллег, потом - от кадровички. "Я и так пошла вам навстречу, Людмила Геннадиевна, - посетовала та. - У меня же из-за вас будут неприятности. Вы понимаете?".