Юркнув в подъезд, поднялась на лифте на нужный этаж и, подойдя к двери, нажала кнопку звонка. Сердце колотилось так, что закладывало уши. Вот сейчас откроется дверь, а там...
Но дверь не открылась. Людмила позвонила ещё несколько раз, затем позвала:
- Сынок, ты там? Отзовись! Это мама.
В квартире стояла тишина. Людмила выдохнула и, заломив руки, прислонилась спиной к шершавой эмалированой стене. Вот и всё, нет больше надежды. Увезли ребёнка. Поздно она приехала.
Ну что ж, пусть так. Но этого Лидина она дождётся! И расспросит хорошенько.
Ждать пришлось недолго. Вскоре он появился - большой, грузный бородач в геологических штанах и футболке цвета хаки. Он вышел из лифта и упёрся взглядом в Людмилу.
- Вам кого?
- Лидин - это вы?
- Ну я.
- Где мой ребёнок?
Бородач сумрачно посмотрел на неё.
- А, мамаша! Спохватилась!
Он открыл ключом дверь.
- Ну проходи, гулящая душа, раз пришла.
- Это что ещё за слова такие? - вздёрнула брови Людмила, переступая порог.
- Да уж какие есть. Мне перед тобой поклоны бить не с руки.
Людмила, клокоча, прошла за ним в прихожую, огляделась.
- Где мой ребёнок?
- Увезли его сегодня утром. Тётка увезла.
Сегодня утром! Значит, соврал Пахомов. Вот же скотина! Ни в чём ему веры нет.
- Куда? - выкрикнула Людмила.
Бородач поморщился.
- Ты мне тут ещё орать будешь! На вокзал увезла.
- На вокзал? - оторопела Людмила. - Но почему?
- А я почём знаю! Это ты у мужа своего выясняй.
Людмила опустила глаза. На вокзал! Значит, Машка поехала на поезде. Пять дней будет ехать. Чуть-чуть разминулись! Если бы Анна Григорьевна пришла пораньше!
- Они же на саратовском поезде поехали? - уточнила она.
- Передо мной не отчитывались.
Конечно, на саратовском. На каком ещё?
- Ладно, спасибо вам, - тихо сказала она и вышла.
Она решила не откладывать дела в долгий ящик и сразу отправилась на переговоры с мужем (пока ещё мужем). Обратно пришлось ехать на автобусе.
Через час она стояла перед дверью своей бывшей квартиры. Как и следовало ожидать, Виктор был дома.
- Ну чего ещё? - грубо осведомился он, распахнув дверь.
- Ты меня обманул, - холодно констатировала она.
Пахомов непонимающе уставился на неё.
- Володька уехал с Машкой сегодня утром, - пояснила Людмила. - Сегодня, а не вчера.
- Ну и чего ты хочешь?
- Какой же ты всё-таки подлец!
Голос её звонко разнёсся по подъезду.
- Ясно, - сказал Пахомов. - Ну пока. - Он попытался закрыть дверь.
- Постой, - она потянула на себя дверную ручку. - Я приехала поговорить.
- О чём?
- Может, ты меня впустишь всё-таки? Не обсуждать же наши личные дела в подъезде.
Пахомов коротко подумал.
- Ну ладно, проходи. У тебя десять минут.
- Это уж я сама решу.
Пахомов отступил на три шага назад и встал перед ней, скрестив руки на груди.
- Ну давай, говори, что хотела.
- Здесь? В прихожей?
- А где?
- Ну, может, мы пройдём в комнату?
Пахомов покачал головой.
- Нет.
Людмила сжала зубы.
- На что ты рассчитываешь, Виктор? Суд всё равно поддержит меня.
- Это мы ещё посмотрим.
- И смотреть нечего. Я - мать. Прятать от меня ребёнка гнусно.
- Это - всё? - спросил он.
- Нет, не всё. Если мы разводимся, надо договориться, как именно - через ЗАГС или через суд.
- Мне всё равно.
- В ЗАГСе разводят через три месяца после подачи заявления. Но если ты настроен удерживать при себе ребёнка, я обращусь в суд. Так и знай.
Он пожал плечами.
- Обращайся.
Его спокойствие ввергло Людмилу в бешенство.
- Тебе как будто наплевать! Ты о ребёнке подумал? Где он будет жить? Ему же в школу ходить надо. Или ты только о себе печёшься?
Пахомов остался невозмутим.
- Ничего с Володькой не случится. Будет ходить в школу, как раньше. Это вообще не твоё дело.
- Как это - не моё?
- Да вот так.
Людмила прищурилась, осенённая догадкой.
- Ты что же, совсем его хочешь увезти? К Машке?
- Нет, не к Машке, - процедил Пахомов.
- А куда? - воскликнула она. И тут до неё дошло. - Погоди, ты в Москву что ли хочешь его отправить?
Пахомов усмехнулся.
- Так я тебе всё и рассказал!
Людмила чуть не задохнулась от ярости.
- Ты учти, Виктор, сбежать от меня не удастся. Я тебя через милицию найду.
Он вздохнул.
- Никуда я не собираюсь сбегать. Но за сына буду бороться. Можешь идти в суд или к чёрту на рога.
- Так и сделаю.
- Так и сделай.
Она недоумённо воззрилась на него, сбитая с толку такой уверенностью. Тот Виктор, которого она знала, обязательно разорался бы и попытался выпихнуть её из квартиры. Неужто у него есть козыри в рукаве?
- Пойми, Виктор, бегство ничего не даст.
- Не сомневаюсь, - усмехнулся он.
- И потом, ты что же, бросишь здесь работу? Разве не видишь, что в стране творится? Не факт, что в Москве тебя куда-нибудь возьмут.
Пахомов утомлённо моргнул.
- Ты всё сказала?
- Всё.
- Ну тогда пока! Вон дверь.
Людмила поджала губы. Выдавила, помедлив:
- Завтра же пойду в суд. Завтра же!
- Да я только за. Чем быстрее решим вопрос, тем лучше.
Она смерила его тяжёлым взглядом.
- Какой же ты эгоист!
- Я знаю, - быстро ответил Пахомов, беря её под локоть и слегка подталкивая к выходу. - Увидимся в суде.
- И не рассчитывай, что тебе это сойдёт с рук! - пригрозила Людмила, выходя на лестничную площадку.
Пахомов захлопнул за ней дверь.
Заказанный межгород, как и следовало ожидать, пропал втуне - Машка ещё не доехала до дома. Людмила заказала снова - уже через три дня. В промежутке серьёзно поговорила с Карасёвым - собирается он уходить из семьи или нет? Тот мычал и потел, предлагая сначала развестись ей самой.
- Подумай, как это будет выглядеть? - лепетал он. - Ты замужем, я тоже женат. В партии на это плохо смотрят.
- Господи, ну кто тебе дороже - партия или я? - в отчаянии вскричала Людмила.
Карасёв в таком изумлении уставился на неё, что Людмила сама поняла несообразность своего вопроса.
- Я же не отказываюсь, - пробормотал он, гладя её по волосам. - Просто надо всё делать по порядку: сначала - ты, потом - я. Ну разве я не прав? Если бы я хотел отлынить, разве заплатил бы за твоё общежитие?
- Угу, и денег на самолёт дал, - буркнула Людмила. - Как будто откупиться хочешь.
- Ну что ты такое говоришь, девочка моя, - тихо возразил он. - Кстати, ты ходила к Шастову?
- Нет ещё. В суд ходила. Пока с этим не разберусь, смысла нет улетать.
Она так и не поняла, обрадовался Карасёв этому известию или огорчился. Но нехорошие мысли на его счёт у неё только укрепились. "Все они, мужики, одинаковы, - думала она со злостью. - Все лицемеры. Улыбаются, пускают слюни, шепчутся за спиной: "Ишь какую породистую жену себе Пахомов отхватил! Чем только взял, сморчок?". Будто я не слышу! Хуже баб, ей-богу".
Через три дня Машка таки откликнулась. Голос её в трубке звучал неприязненно, но Людмилу это не смутило.
- Как там сынок мой? - захлёбываясь от волнения, кричала она. - Как он? Как себя чувствует?
- Великолепно, - отвечала Машка с нарочитой холодностью.
- Боже мой, Машенька, я так счастлива тебя услышать! Я... я даже спать не могла, переживала. Мне сказали, что ты Володьку забрала. Ну как же так? Хоть увидеться бы дали! Разве так поступают?