— Он говорил, что яд обессилит его, что он лишит его сил колдовать… Видимо, силы оставляют Альберта не постепенно, а рывками, сразу.
— Но это же не значит, что он сейчас… что… — девушка запуталась в собственных словах и эмоциях и, задохнувшись, просто спросила, — Не значит?
Винсент, следя за тем, как мастера осматривает Луи, отрицательно мотнул головой.
— Нет, не значит. Он жив… пока, во всяком случае, определенно дышит. Но, боюсь, силы и в самом деле могут оставить его, к тому же, это тело смертно… — он внезапно прыжком поднялся с земли, решительно выпрямляясь, — Нужно доставить его к учителю! Рейнир наверняка сумеет помочь, я не сомневаюсь в этом! Идем… Между прочим, лошадь придется кстати. Роман, Луи, помогите мне погрузить вашего дядю на коня.
Роман тяжело вздохнул и, покосившись сначала на брата, а потом на девушку, благоразумно промолчал. Момент для острот на предмет погрузки великого мага на лошадь был определенно не подходящим.
…Избушка Рейнира, куда они стремились всей душой и всем сердцем, обиталище великого мага, на которого возлагали такие надежды, была видна еще издалека — лес вокруг еще не был столь густым, как в настоящем времени, и домик сквозь деревья прекрасно просвечивал.
Завидев его, путешественники прибавили шаг, следя, впрочем, за тем, чтобы не потревожить едва сидящего в седле Альберта, поддерживая его и сдерживая шаг коня. По счастью, великий маг, даже находясь в бессознательном состоянии, держался на лошади довольно твердо.
Первым в дверь домика решил постучать Винсент, заметно волнующийся и нервничающий и, приблизившись к створке, замер, осторожно поднимая руку.
— Ну, чего ты тянешь? — нетерпеливый Роман, подождав около двух секунд, не выдержал, — Тут у нас дядя вот-вот копыта отбросит свои вместе с лошадиными, а ты канителишься!
— Я волнуюсь, — огрызнулся хранитель памяти, — Я… не видел учителя столько лет…
— Если ты сейчас не постучишь, постучу я! — безапелляционно заявил не менее нетерпеливый Людовик, и так угрожающе шагнул вперед, что мужчина предпочел не дожидаться исполнения его угрозы.
Постучал он, однако, довольно робко, как будто стесняясь и, ожидая ответа, замер, прижимая руки к груди.
— Вот будет прикол, если он сейчас на шее у Рейнира повиснет, — шепнул Роман брату, — Я бы поглядел, как Винс будет слезами обливаться!
— Ты жестокий, — недовольно поморщилась прекрасно слышащая все это Татьяна, — Пожалел бы…
Виконт нескрываемо возмутился.
— По-твоему, я не жалею? Да я самый жалеющий…
Закончить он не успел. Дверца домика распахнулась, являя взорам путешественников во времени величайшего мага, известного миру — могущественного Рейнира.
Он был стар, но не дряхл; морщинист, но не неприятен, и абсолютно лыс. Одет был в просторную, свободную тунику и штаны под ней; стоял в дверях прямо и гордо, расправив плечи и, по всему судя, ничуть не ощущал тяжести прожитых лет.
— Винсент, что случилось? — маг чуть склонил голову набок, изучая ученика подозрительным взглядом, — Ты странно выглядишь. И кто твои спутники, зачем ты привел их ко мне?
Винс вскинул опущенную доселе голову, и губы его дрогнули.
— Учитель… — прошептал он и порывисто шагнул, было, вперед… но, спохватившись, остановился и только глупо улыбнулся, — Я… я очень рад видеть вас.
Рейнир нахмурился — он, по-видимому, не был рад видеть такого Винсента, и питал определенные сомнения в его искренности.
— Кто ты? — маг немного отступил назад, сверля ученика пронзительным взглядом, — Ты ведешь себя не как мой ученик. Кто ты, отвечай!
— Извините, — Ренард, не желая ждать, пока душещипательная сцена завершится рыданиями отвергаемого Винсента и битьем кулаком себя в грудь, решительно шагнул вперед, — Здравствуйте, месье. Я постараюсь объяснить вам все более или менее коротко и ясно, и надеюсь, вы поверите мне… Мы все — из будущего. И Винсент, этот Винсент — ваш ученик, прибывший в прошлое, чтобы поговорить с вами, а я…
Рейнир вскинул руку, прерывая баронета и вновь перевел взгляд на своего ученика, всматриваясь в него.
— Из какого времени? — тихо произнес он, не сводя взора с лица хранителя памяти. Тот слабо улыбнулся.
— Полторы тысячи лет вперед, учитель.
Маг помолчал, изучая его лицо, вглядываясь в глаза, ища в них опровержение или подтверждение словам… Затем глубоко вздохнул.
— Это большой срок. Заходи, мой мальчик, приглашай своих друзей. Я с удовольствием побеседую с вами.
— Простите! — теперь уже Татьяна, не выдержав, подалась вперед, — Извините, месье, что я вмешиваюсь и вообще… но сейчас у нас нет времени на беседу — мой отец умирает! — и она, повернувшись, показала на Альберта, сидящего, подобно восковой кукле, в седле.