В груди забурлила горячая волна, болью отозвались кости и внутренности. Горло сдавило, сердце неистово заколотилось, кровь застучала в висках, она начала задыхаться. Девушка должна высвободиться, иначе задохнётся. Или её распотрошит монстр, обнюхивающий её тело. Акме начала кричать от боли, ужаса и гнева.
«Что ты делаешь с ней?» — раздался голос брата откуда-то издалека. — «Учу». — «Ты причиняешь ей боль, прекрати!». — «Сядь рядом со мной, целитель, и наблюдай».
Когда монстр откусил от неё кусок, Акме завизжала. Она не чувствовала боли, лишь странную прохладу в месте укуса. Багряная кровь хлынула и ливнем пролилась на землю. Монстр распахнул пасть и снова вонзился зубами в её плоть. Выдернув вдруг руку из железных оков, она положила её на голову чудовища, сжала. Вспыхнул белый свет со вплетёнными в него ярко-голубыми всполохами. Монстр заверещал, Акме закричала, всё потонуло в лазури ослепительного сияния, и страшное видение пропало.
Она лежала лицом вниз на сырой от вечерней росы траве, тяжело и перепуганно дыша. Голову и глаза сдавила боль. Горло горело. Вокруг — мягкое голубоватое сияние, силуэт Провидицы впереди и Лорен, пытающийся поднять её на ноги. Кисти рук невыносимо жгло, словно Акме окунула их в кипяток.
— Зачем… ты… это… сделала? — прохрипела девушка, чувствуя, как прохладные ладони брата прижимаются к её пылающему лицу.
— Что ты сделала с тем чудовищем в своём видении? — спросила Провидица. Судя по тону, она была очень довольна.
— Я сожгла его… голубым огнём. Что это было за место?.. Изуродованные люди. Везде кровь и трупы.
— Это Кур, — просто ответила Провидица. — Там коцитцы совершают свои жертвоприношения, восхваляя Ламашту. Древний дух зла.
— Зачем ты показывала мне всё это? — Акме всхлипнула и сильнее прижалась к Лорену.
— Ибо тебе пора пробудиться. Ко дню начала пути ты должна быть готова защититься от кунабульской тьмы.
— Она больше не придёт к тебе, — ожесточённо воскликнул Лорен. — Прекрати посылать нам эти сны и вытаскивать её из кровати по ночам!
— Она явится ко мне, — усмехнулась царица. — С твоего разрешения или без. Она придёт ко мне, когда я решу. Приказывай ей, когда вы вернётесь из Иркаллы в Кибельмиду. А теперь она будет делать то, что я говорю.
— Я буду говорить с королём, — прорычал Лорен.
Но Провидица высмеяла его, воскликнув:
— Король не поможет тебе, целитель. Я не подчиняюсь и не служу ему.
— Пойдём, Лорен, — выдохнула Акме, с трудом поднимаясь на ноги. — Мне холодно, я хочу лечь.
— Ступайте, — велела царица. — Её не должны видеть в таком виде, целитель. К утру пройдёт.
— В каком виде?.. — испуганно выдохнула Акме.
— Пойдём, — Лорен торопливо вывел сестру из обители Провидицы. — У тебя глаза горят голубым светом.
Брат и сестра так торопились выбраться из королевского леса и парка, что весь путь почти не говорили — Акме берегла силы, Лорен не хотел, чтобы их увидели. Они заговорили только тогда, когда по тайным тропам добрались до комнаты Акме. Брат уложил её в постель, принёс второе одеяло, сделал ей отвар из успокаивающих трав и заставил выпить до дна.
— Расскажи мне, что она сделала с тобой, — прошептал он, взяв её за руку.
И Акме рассказала. И про мягкий гул, наполнивший её слух, и про страшные видения, полные изуродованных трупов и искалеченных пленников. Глаза отчаянно слезились, их жгло и всё время хотелось тереть пальцами.
Тогда Лорен принёс другой отвар и своей комнаты и протёр сестре глаза. Жжение не прекратилось, но стало легче.
— Ты больше не пойдёшь к ней.
— Я пойду к ней, — возразила Акме. — Я не боюсь её и прятаться не намерена. Ты задумывался, почему Трен отправляет нас в Кунабулу?
Лорен напряжённо оцепенел и опустил глаза.
— Я думал об этом. Он надеется избавиться от нас тихим и естественным путём. Пусть мы из кибельмидского захолустья, но в нас течёт рианорская кровь. Рианоры издревле были правителями Карнеоласа. В нашем родстве с Атариатисом Рианором теперь не приходится сомневаться. И все эти прихвостни действуют по его указке — принц, принцесса, герцог, Гаральд. Сыплют пылью в глаза, чтобы мы перестали чувствовать себя здесь неуютно. Чтобы мы доверились им и отказались от неудобных вопросов. Кто знает — может, они просто заведут нас в лес или какое-нибудь ущелье, да и убьют, и следов не оставят.
Сердце Акме сжалось.
— Поэтому, братец, я буду ходить к Провидице и учиться, — прошептала Акме. — Как бы ни было тяжело. И ты должен ходить со мной.
— И об этом никто не должен знать, кроме нас троих, — кивнул Лорен. — Сегодня она провоцировала тебя, чтобы разбудить этот твой огонь. Ты освободила пламя в своём воображении.
— В этом видении меня вживую жрал какой-то монстр! Если такие ужасы действительно ждут нас в пути, лучше я заранее научусь противостоять им!
— Как мы попадём в земли Коцита и Кура? — усмехнулся Лорен. — Наш путь лежит на запад, а они на юго-западе.
— Не знаю… Быть может, она просто подогревает мой страх, чтобы я соображала лучше.
— Она преследует какие-то свои цели, Акме. Нам рассказывали сказки о фавнах. Они всегда оставались верными только себе. Какой бы магией ни наделил её Атариатис Рианор, эта ведьма будет делать то, что выгодно ей. Мы не должны никому тут доверять. Никому!
Акме промолчала. Хотелось плакать. Это означало, что ей было необходимо отказаться от своих чувств к Гаральду, от симпатий к принцу и принцессе. Уничтожить в себе эту искренность и прямолинейность. Чтобы выжить, ей действительно нужно было научиться играть. И научиться так, чтобы обмануть и матёрого шпиона, и не менее опытного принца. И даже короля с герцогом. Это будет тяжело. Но она вступит в эту игру.
Брат и сестра договорились позавтракать по отдельности. Лорен ответил на приглашение Арнила позавтракать вместе с ним, Плио, кронпринцем и Гаральдом. Акме сослалась на недомогание, а сама вошла в картинный проём и уже привычным способом выбралась из королевского дворца.
Брат присоединится к ней позже. Такое разделение не вызовет лишних подозрений.
Сжимая кулаки, Акме прибыла в обитель царицы древнего Авалара, подняла голову, расправила плечи и строго заявила:
— Начнём!..
Глава 12. Лазурный сокол
Акме сидела на земле с прижатыми к лицу ладонями и всхлипывала, тяжело дыша. Ладони жгло, глаза слезились, голова раскалывалась. Из ушей, словно яд, медленно вытекал густой гул. Девушка уже второй день не попадалась никому на глаза, кроме Лорена. Второй день она позволяла Провидице посылать ей страшные видения. И каждое следующее — ужаснее предыдущих.
Девушка видела прошлое: полчища кунабульских демонов атакуют земли Архея, убивают и сметают всё на своём пути. Раней со спины вонзает кинжал в шею Атариатиса Рианора. Соратники Ранея вздёргивают на виселице царицу Атии и её младших детей, а царь Атии взирает на казнь из окна своей тюрьмы, а позже следом и сам поднимается на эшафот. В разгар зимы Лигия Рианор и её дети, обнявшись, прячутся в подвале крестьянского дома где-то на севере — трясущиеся, оборванные и голодные. Но живые. В глазах царицы Карнеоласа — ужас и невыносимое горе.
А когда Провидица показала пожар, в котором погибли родители Акме и Лорена и в котором едва не умерли они сами, девушка измученно закричала и упала на землю. К концу второго дня ей показалось, что она сходит с ума и не выдерживает этого натиска.