Едва Нелей погрузился в сон, Акме уже скользила по потайному коридору к парку. Лорен, намекнув ей, что не желает оставлять её одну на ночь, приставил к её спальне Гретхен. Что-то в глазах сестры нашептало ему, что она не собиралась оставаться ночью в этом дворце. Девушка тотчас же подсыпала служанке в молоко безвредный усыпляющий порошок, убедилась, что та заснула, и поспешила действовать. Плотно закрыв за собой проём за шкафом, с накинутым на плечи чёрным плащом и в белой ночной рубашке побежала на улицу, не взяв ничего, что бы осветило её путь. Провидица весь вечер пела ей песни, оживляя её огонь, а Акме не терпелось поговорить с ней о случившемся.
Акме слышала, как голос Провидицы, низкий и вибрирующий, переливающийся звоном колоколов, волнами касался её слуха, а огонь Акме отвечал на её призыв, приветственно разгораясь и волнуя кровь. Под кронами деревьев, словно под сводами собора, гремела тревожная музыка леса. Она нравилась огню, он слышал в ней часть себя и желал непременно дотронуться до неё, что заставляло сестру целителя напрягать всю свою волю, чтобы не спалить деревья. Девушка чувствовала, как благодаря родственному дару между ней и Провидицей зарождалась весьма прочная, — возможно, даже нерушимая, — связь, которая по силе своей могла тягаться лишь с силой кровных уз. И это сильно тревожило: она не желала иметь ничего общего с Провидицей.
— Отчего-то я знал, Акме, что смогу найти тебя здесь этой же ночью.
Акме увидела Гаральда, лицо которого скрывали сумрак и плащ, но этот низкий бархатный голос она узнала бы даже через годы забвения. Душа её вместе с огнём встревоженно заметались. Девушка отшатнулась, опасаясь, что разум её затуманится, и она высосет из него всю энергию в угоду своему прожорливому пламени.
— Я не знала, что вы во дворце, господин Алистер, — выдохнула она, прижавшись к стволу дерева так, будто это был её щит.
— Тебе недостаточно того, что произошло сегодня? — тень отделилась от ночи и плавно направилась к Акме; голос не был так же — по своему обыкновению — невозмутимым, а скорее напряжёным и слегка дрожащим будто от негодования.
— Я должна увидеть Провидицу, — упрямо шептала она; ноги приросли к земле не только от ужаса причинить ему вред, но и от волнения. — Уходите.
Гаральд вдруг тихо и удивлённо фыркнул и негодующе воскликнул:
— Ты возвращаешься во дворец, — он в миг оказался рядом с ней, взял за руку и потянул во тьму.
— Я едва не убила вас сегодня! — низким голосом отчеканила она, угрожающе выгнув бровь; достаточно уже было того, что он позволял себе подобную фамильярность в отношении неё. — Не прикасайтесь ко мне, господин Алистер! И я не желаю более причинять вам вреда.
— Это угроза? — насмешливо осведомился тот, слегка к ней наклонившись.
Сердце Акме забилось стократ сильнее, а огонь начал разливать по телу блаженное тепло, потянувшись и к этому голосу, силуэту, аромату.
— Это приказ, — твёрдо произнёс королевский агент. — Если эти твари появились близ Кеоса — не исключено, что они добрались и до леса. Тебе более рисковать нельзя. Пойдём.
Он стиснул её холодную ладонь тёплой рукой и повёл прочь. Акме мысленно отметила, что её маленькая ручка с удовольствием утонула в его широкой ладони с длинными пальцами и чувствовала себя в ней крайне уютно.
Ветер мягко дотронулся до её волос, выдохнув её имя знакомым волшебством голоса могущественной фавны. Огонь рванулся, указывая направление назад, и Акме застонала под его неумолимым натиском.
— Гаральд!.. — мучительно воскликнула она в гневе. — Мне нужно к ней! Мне необходим её совет! Гаральд, он сожжёт меня дотла!..
Мужчина резко остановился. Казалось, эти мольбы возымели своё действие, но когда Акме разглядела лицо собеседника, она поняла, что тот её не слышал. Королевский агент замер и напряжённо вгляделся в другую сторону.
Внезапно он положил ладонь на её рот, потянул за собой и спиной прижался к одному из стволов дерева.
— Тихо! — коротко выдохнул он. — Там кто-то есть!
Они застыли. Сердце Акме неистово заколотилось от испуга. Оба не желали быть обнаруженными вдвоём ночью в лесу.
Гаральд осторожно выглядывал из-за дерева, прижимая девушку к себе. Акме вновь почувствовала его дурманящий аромат. Но, как только она вдохнула его полной грудью, голова пошла крýгом, а огонь глубоко вздохнул истинным наслаждением. Она дышала его сладким теплом и обволакивала всеми силами души, будто оберегая от бед. Неподалёку послышался шорох шагов и перестукивание гравия на тропе. Акме медленно подняла к Гаральду голову.
— Отец, — прошептал он, и лицо его погрузилось в столь маниакальный гнев, что девушка отшатнулась бы, если бы её не держали так крепко.
«Герцог Атийский», — вяло вспыхнуло в её сознании и вновь померкло. Она знала, что возле Гаральда находится в безопасности, как и тот — рядом с ней. Лишь через какое-то время Акме поняла, что стояла, глупо улыбаясь, низко опустив голову и едва не падая в обморок от трепета, наслаждения и жара, который к её новому огню не имел никакого отношения. Она молила неведомые силы, чтобы им было позволено стоять так вечно, а Гаральд никогда бы не покидал её.
— Ушёл, — прошептал он. — Оставайся здесь, я проверю.
Ей, оглушённой и очарованной едва ли не до обморока, сильно не понравилось то, что он растворился в ночи, но остановить его не успела.
Акме тяжело привалилась к дереву, к которому он только что прижимался. Ствол будто сохранил его тепло и запах, и девушка прижалась к нему щекой, закрыв глаза.
«Что же это такое?» — с удивлением думала она. Доводы вроде «шпион короля» и «убийца» более не имели веса. Акме желала всегда находиться подле этого опытного шпиона и убийцы.
— Значит, они вернулись… — пробормотал Гаральд, и целительница едва не вскрикнула от неожиданности: он стоял уже рядом и всё ещё недовольно смотрел в ту сторону, куда недавно уходил.
— Как ты… себя чувствуешь? — выдохнула она, сложив ладони, а затем стиснув их в кулак, впервые обратившись к нему на «ты». — Я боюсь дотрагиваться до тебя…
Гаральд некоторое время непонимающе разглядывал её, а потом усмехнулся и мягко ответил:
— Всё хорошо, Акме. Я не думаю, что ты можешь меня убить, — немного помолчав, он посерьёзнел и прохладно произнёс: — Ты пойдёшь к этой ведьме. Но только в том случае, если я буду сопровождать тебя и войду в её логово вместе с тобой.
Акме возразила:
— При тебе она не скажет мне ни слова.
— Тогда ты вернёшься во дворец, так ничего и не узнав.
Он взял её за руку и сам повёл к фавне. Девушка молча негодовала, но никак не могла справиться с тем удовольствием, которое затопляло её, пока Гаральд находился рядом с ней и держал её за руку.
Они бок о бок продирались сквозь гущу леса, в руках мужчины пылал узкий длинный кинжал, огонь Акме лился, вторя голосу Провидицы, сама же девушка вовсе позабыла о нём, существуя только теплом этого молчаливого человека, который вёл её подальше от людей.
— Ты не слышишь, как она поёт? — прошептала Акме, осознав, что песня стала громче.
— Нет. А ты слышишь? — Гаральд напряжённо взглянул на неё, но она промолчала.
Вскоре они увидели синий свет, пробивающийся сквозь стену густо сплетённых меж собой крон и стволов.
Гаральд решительно направился туда и вошёл внутрь. Провидица задумчиво глядела на сверкающую гладь озера.
— Тебе наконец-то позволено явиться ко мне, дитя, — прошелестела Провидица, обращаясь к девушке и холодно взирая на мужчину. — Приветствую тебя, королевский соглядатай!
В глазах Гаральда сверкнуло бешенство, а лицо побагровело от неудовольствия. Вероятно, этот статус набил ему оскомину. Но он сдержался и благоразумно промолчал.
— Днём на нас напал демон, а я смогла уничтожить его! — с детским восторгом выдохнула Акме, подбегая к ней; огонь рвался к фавне, будто желал соприкоснуться с её огнём.
— Тебе стоит научиться сдерживать порыв своей Силы, — молвила Провидица, изучающе глядя на неё огромными таинственными глазами. — Иначе она завладеет тобой и сожжёт твою душу. Ибо она пытается сделать это каждое мгновение. У твоей Силы тёмное начало.