Окружённые со всех сторон неплотным хороводом высоких деревьев, путники наспех перекусили холодным ужином, ибо никто из проводников костра в столь непроглядной тьме не приветствовал.
Луна, большая и яркая, серебрила воды широкого и чистого, словно звёзды, Поющего Родника. Его мягкое переливчатое шуршание и окутывающая усталость погружали в дремоту, но от ночной прохлады не спасали даже плотные одеяла, отчего путники долго ёжились и дрожали. Хельс спокойно курил свою трубку и склонял Лорена попробовать, но тот отказывался. Буливид Торкьель, обладавший, к удивлению многих, музыкальным слухом и приятным тенором, себе под нос напевал походную песнь, от которого у Акме приятно расслабляло мышцы, а голова все ниже клонилась к тёплому плечу брата.
— Господин Буливид… — сонно и с трудом понимая, то говорит, прошептала Акме уже с полузакрытыми глазами. — В голосе вашем магия… как у Провидицы… это колдовская колыбельная…
И, не договорив, девушка погрузилась в сладкую дрёму, сумрачно осознавая, как брат плотнее кутает её в одеяло и прижимает к себе.
— Не разбудите, — проворчал Арнил, беспокойно поглядывая на девушку.
— А ведь девочка права, — глухо бормотал Авдий Веррес. — Рассиживать нам нечего, скоро вставать.
— Если Торкьель и мне споёт колыбельную, я, пожалуй, тоже не прочь буду прикорнуть, — зевнул Хельс, повозился и погрузился в молчание.
— Скорей бы тот лес у Беллона… — говорил Руфин. — Путешествие вдвойне приятно, если у меня будет возможность поохотиться на лесную живность.
— Да, съестные припасы наши скоро кончатся, — бормотал уже обосновавшийся под елью Арнил. — А без мяса и жизнь не мила…
— Мяса не будет, но вино у меня всегда найдётся… — внезапно очнулся Хельс.
— Ты когда-нибудь угомонишься или нет? — осведомился Лорен под общий гром смеха, получил от него хорошего пинка, ткнул его в бок кулаком, и через несколько минут все, кроме дежурившего Гаральда Алистера, безмолвного и мрачного, погрузились в сон.
Не прошло, казалось, и часа, как сын герцога уже вовсю расталкивал Авдия Верреса. Собранный Авдий, долгими годами натренированный, молниеносно стряхнул с себя сон и сразу понял, что королевский разведчик встревоженным шёпотом втолковывал ему: к их лагерю кто-то приближался.
Разбудив всех, Авдий распорядился:
— Оружие — к бою!
— Ах ты ж дьявол! — пыхтел ещё не до конца очнувшийся Хельс, но нутром ощутивший серьёзность обстановки. — Вот те на!..
Путники выстроились кольцом вокруг Рианоров. Акме, то и дело опекаемая братом или принцем, разозлилась и решительным движением выхватила свои кинжалы, готовая защищаться.
Залитые ярким лунным светом луга были словно на ладони, но, прежде чем увидеть опасность, все услышали дробный топот копыт, а вскоре из тьмы выплыли два всадника и застыли, звеня сбруей.
— Может, проедут мимо, — шепнул Авдий Веррес. — Не выдавать себя.
Они услышали разговор неизвестных:
— Ваше Высочество, так мы загоним коней, и тогда мы не сможем продолжать путь. Надо остановиться. Давайте в этих деревьях…
— Хорошо, но ненадолго, Элай. Мы и так изрядно задержались… — услыхав этот высокий, но сильный своим упрямым гневом и решительностью, до боли знакомый женский голос, многие из путников обескураженно опустили оружие.
— Это что же?.. — выдохнул Арнил.
— Этого ещё не хватало! — возмутился Хельс.
И, пустив утомлённых лошадей своей рысью, всадники подъехали к деревьям и не успели слезть, как к их лицам прижались длинные клинки.
— Приветствую тебя, кузина, — безрадостно, изумлённо пробормотал Арнил Вальдеборг. — Какого чёрта ты сюда припёрлась?
— А ты? — парировала Плио Акра, радостно улыбаясь.
— Какого же дьявола Её Высочество принцесса Нодрима делает недалеко от границ Карнеоласа в такой час, когда ей полагается почивать в своей постели в Моринфе[1]? — ледяным тоном процедил Руфин Кицвилан, опуская оружие.
— Я искала вас, — столь же холодно отозвалась принцесса. — Я вернулась в Кеос на рассвете, а вы, оказывается, уже уехали. Мы с Его Милостью виконтом Элеем Андриганом решили поехать за вами.
— Ты была отослана из дворца! — негодующе воскликнул Арнил. — Ты должна ехать сейчас домой. Почему ты здесь?!
— По той же причине, что и ты, Арнил! — разгневалась Плио. — Мы договорились вместе отправиться в этот путь. Мы попросили Трена отпустить нас, он отослал нас из Кеоса, мы разъехались в разные стороны. Но представь моё изумление, когда по возвращении я обнаруживала: отряд уже покинул столицу, а принц Арнил ухитрился покинуть её вместе с ним. Ты обманул меня!..
— Да тебе здесь нечего делать!..
— Ваше Высочество! — поторопился остановить перепалку Авдий Веррес. — Потрудитесь не шуметь. Сейчас ночь. Полагаю: продолжить прерванный сон — всё, что нам ныне требуется. А поутру мы всё обсудим, и после Её Высочество принцесса Плио и Его Милость виконт вернутся в Кеос.
Многие одобрительно закивали, Элей попытался что-то возразить, но Плио его опередила:
— Вы не смеете мне указывать. Моё решение непоколебимо.
— Не смеем указывать по причине вашего титула, Ваше Высочество? — вкрадчиво осведомился Буливид Торкьель. — На протяжении предстоящих пары недель грань наша между жизнью и смертью будет столь тонка, что все титулы не будут иметь значения.
— Хоть связывайте меня, — пробурчала девушка, отпихивая кузена с дороги и направляясь к лагерю. — Домой без победы я не вернусь. Я обо всем написала отцу…
— Этих венценосных сопляков нам тут ещё не хватало! — взорвался Руфин Кицвилан. — Мне это решительно безразлично, ибо я — подданный Сильвана, но эти молодые люди разве не подвергают нас опасности своей беспечностью и вздорностью?
— Как и было сказано, титулы более не имеют здесь значения, — терпеливо и свысока ответила Плио. — И своими высказываниями вы, сударь, оскорбляете не честь моего королевского высочества, а мою личную честь.
— Ну уж без девиц как-то можно было обойтись! — проворчал Хельс. — Развели здесь!..
— …балаган! — презрительно, сквозь зубы воскликнул Руфин Кицвилан, но очередной выпад его остался без ответа, и он заступил на ночное дежурство.
Взбудораженные происшествием, почти все вскоре погрузились в тяжёлую дремоту. Принцесса Плио, утомившись и от дороги, и после нескольких бессонных ночей, раздражений да волнений, — и успокоенная тем, что одна из её целей достигнута, — а Лорен Рин, с которым она обменялась лишь довольно прохладными взглядами, был здесь, провалилась в сон сразу.
И только кибельмидский целитель, неизменно пытавшийся доказать своей сестре в течение многих дней, что Плио Акра — лишь довольно приятное и неожиданное развлечение, ещё более украсившее столь необычный месяц, и что неожиданное исчезновение её из дворца без единого слова — обстоятельство досадное, но не болезненное, до самого утра не сомкнул глаз и постоянно будил Акме своими беспокойными и бессонными метаниями по одеялу.
[1] Столица Нодрима
Глава 18. Рианоры идут на запад
Акме, проснувшись первой, стряхнула с себя оковы сна, сложила и убрала покрывало. Рукав Поющего Родника окутывал густой туман восходящего утра. Прохлада бодрила, и девушка решила искупаться, пока все спали. Кроме Руфина Кицвилана, нёсшего караул в этот последний час. Услышав шорох в лагере, мужчина, осунувшийся и уставший, выглянул из-за деревьев, увидел, что Акме копошится в своей сумке, и сердито шикнул на неё со словами:
— И не спится этой девице в такой час. А ну ложись, всех перебудишь!
Акме лишь недовольно вздёрнула бровь, вытащила полотенце, чистую кофту, бельё, проведала, спит ли брат, удостоверилась, что дыхание его глубоко и ровно, и отправилась к реке.