— Как же ты красива!..
Акме смущённо заулыбалась, и Гаральд не стал терять времени. Он взял её за руку и вывел на залитую солнцем улицу.
— Я бы не назвал этот город интересным, однако сегодня праздник, и это хоть как-то должно разукрасить монотонную серость этих улиц. Перекусим в центре. Должно быть, ты голодна.
— Да, очень. Авдий Веррес не станет сердиться на нас за нашу прогулку?
— Даже если и станет, — фыркнул Гаральд, приятно поражая её своим приподнятым настроением, она ещё не знала его таким. — Я знаю этот город, я вооружён, и никто нас здесь не знает…. Погуляем, пообедаем, наберёмся сил…
Акме не сомневалась, что предводитель отряда не одобрит их поступка, но день был такой солнечный, а улица столь оживлена, что она отбросила тревожные мысли.
Акме и Гаральд вышли на главную улицу, широкую и прямую. Людей здесь было намного больше, многие улыбались и отдыхали от работы, прогуливаясь целыми семьями. Всё украшено цветами и лентами. Кто-то танцевал под весёлую трель дудочки и бубна. Двое подвыпивших мужчин громко и не в лад пели, поднимая бокалы и славя имя своего короля. Дети радостно прыгали, лакомясь сладостями из красиво расписанной кондитерской лавки.
— Не знала, что полнхольдцы умеют веселиться. Дядя рассказывал о них как о народе чопорном и холодном.
— Странное предубеждение. Веселиться они могут как никто другой. Они не любят чужаков, но весьма гостеприимны и вежливы. Терпеливы, однако терпение их не стоит испытывать, — слишком хороша полнхольдская армия.
— Скажи мне, Гаральд, — вдруг помрачнела Акме, — помимо коцитцев и демонов кто или что нам ещё угрожает? Почему Авдий нарушил приказ государя не входить в населённые пункты? Что его напугало? Не думаю, что дело во мне. Я чувствую себя превосходно.
Акме ждала, что Гаральд начнёт успокаивать её страхи или уходить от ответа, однако он вновь удивил её, сказав прямо:
— Мы обнаружили следы коцитцев. Их было много, и все свежие. Впервые я увидел, что они решили забраться так далеко от своих земель. Что-то ищут в этом лесу. Но Локен вооружился не только с целью отбить предполагаемое нападение коцитцев. Я рассказывал тебе о Зараколахоне, поделённом на земли, принадлежащие разбойникам из Саарды и головорезам из Шамшира, однако не стал вдаваться в подробности. Саарда и Шамшир издавна враждуют между собой и со всем Археем, но всё же ведут какие-то дела с Акидией.
Саардцы любят золото, они больше грабят, однако и убить могут с хладнокровной жестокостью. Нападают на торговые караваны, и если им оказывают ожесточённое сопротивление, лишают жизней без промедления.
Шамширцы тоже любят деньги, но кровь им больше по вкусу. Особенно кровь карнеоласцев. Они берут в плен и полнхольдцев, и сильванцев, и всех других, но карнеоласцы надолго в плену не задерживаются. Шамширцы пытают их, исполняя самые жестокие фантазии. Горе тому карнеоласцу, который сдастся им в плен, которого не подстрелят сразу. Они глумятся над пленными, гогочут, как животные, наблюдая за тем, как корчится человек, когда ему отрубают одну из конечностей или на живую отрезают голову. Не щадят ни женщин, ни детей… Мальчиков, даже маленьких, они мучают наравне со взрослыми мужчинами. Маленьких девочек они так же подвергают насилию, как и взрослых женщин. Это страшные люди, Акме. Это звери. У них пока недостаточно людей и средств, чтобы открыто объявить Карнеоласу войну. Но у них есть множество хороших шпионов. Они не так трусливы, как саардцы, и не боятся смерти. Смерть для них — продолжение пути. И чем больше карнеоласцев они убьют, тем слаще будет их путь, тем больше почитать их будут на том свете. Так они считают и этому учат своих детей. Я не желаю напугать тебя, Акме, но если злой рок приведёт нас в шамширский плен, пытаться бежать необходимо. Любыми способами.
— Кому-нибудь удавалось бежать? Хотя бы однажды? — спросила Акме, потрясённая страшным рассказом.
— За время столетнего шамширо-карнеоласского конфликта — только нескольким карнеоласцам. Они и поделились полезными сведениями. Главарями, или, — как угодно шамширцам, — повелителями Шамшира избирают самых выдающихся. То есть самых свирепых и жестоких. Ныне там предводительствует очередной лютый зверь, который ничем не отличается от всех предыдущих. И он готовит в будущем передать своё место сыну. В свои шестнадцать лет этот сын сделал уже столько, что заработал себе место в райских шамширских чертогах на веки вечные. Однако к его лютости добавляется ум, хитрость и смелость, что усложняет планы Карнеоласа по устранению шамширской угрозы. Имя ему Сакрум. Даже саардцы боятся его. По своей сути они простые воры. И с ними можно договориться.
— Но почему же Карнеолас, Нодрим, Полнхольд не могут остановить шамширцев, объединив свои силы?
— Шамширцы живут в труднодоступной горной местности. К тому же повелители этих государств полагают, что шамширцы неспособны причинить им ощутимый вред. Следы шамширцев мы и обнаружили среди более свежих следов коцитцев и демонов. Шамширцы редко заходят так далеко. Беллонский Союз сейчас занят Кунабулой. Шамширцы этим воспользуются. Прости, что напугал тебя, но ты должна знать.
— Вы не должны утаивать от нас правду, — ответила Акме. — Какой бы страшной она ни была.
— Ты очень смелая девушка, Акме, — чарующе улыбнулся Гаральд.
— Ой, да ладно вам, господин Алистер! — усмехнулась она. — Как он запел!
Гаральд тихо и расслабленно рассмеялся, поймав её руку. Они продолжили шутить в таком духе.
— Пообедаем здесь, — объявил её спутник через несколько минут.
Путники вошли в двухэтажное здание. На первом этаже располагалась пекарня и помещение, где можно было пообедать. Гаральд усадил Акме за столик на веранде, а сам ушёл делать заказ.
Веранда выходила на чудный ухоженный садик, усаженный цветами да деревьями вишни, яблони и кустами сирени. Этот уют укрывал от городского праздничного шума. Посетителей было немного, все они беседовали друг с другом и улыбались. В дальнем углу сидела группа юных девушек, чьи голоса звенели приятными колокольчиками, переливались смехом. Их миловидные лица светились, и Акме вспомнилась уютная Кибельмида. Приятная атмосфера, милые сердцу воспоминания о доме помогли освободиться от пугающих мыслей о шамширских головорезах.
Она быстро пришла в себя, вновь осознав, кто привёл её сюда, и эта мысль взволновала и радостью, и смутными сомнениями. Всё же Гаральд оставался для неё загадкой. Акме никак не удавалось раскрыть его намерений на её счёт. Но знала наверняка, что влюбилась. Даже если мужчина не мог ответить ей столь же сильным чувством, она не откажется от понимания, что сердце её не сможет выбрать никого другого. И мысль эта сладкими тисками сдавливала душу.
Вскоре Гаральд вернулся. Пока он проходил мимо столика с группой хихикающих девушек, одна из них обратила на него внимание, вовсю заулыбалась и что-то восторженно зашептала подругам. Все девочки поглядели на него, стараясь разглядеть и его черноволосую спутницу. Акме стало неуютно от такого внимания.
«Странно, что Гаральда сделали шпионом, — пронеслась в её голове непрошеная мысль. — Мне всегда казалось, что соглядатаи должны быть неприметными. Но Гаральда, увидев однажды, уже нельзя забыть».
— Здесь очень уютно, — улыбнулась Акме, стараясь забыть и свои мысли, и девушек, которые постоянно оборачивались к ним и что-то шёпотом обсуждали между собой.
— Да, и не так шумно, — Гаральд с сомнением поглядел в сторону хихикающих девиц. — В этом заведении предпочтение отдаётся еде, а не выпивке. И это нисколько не привлекает гуляк. Особенно в такой день.
Повисла неловкая тишина. Настолько неловкая и ощутимая, что до неё можно было дотронуться.
— Акме… — тихо и решительно сказал Гаральд, глядя ей в глаза. — Я хочу поговорить о нас. Я так и не объяснился с тобой по поводу того недоразумения, произошедшего между нами.
— В этом нет необходимости, — сказала девушка, пожав плечами. Почему-то ей стало очень жарко.