Алиса всё размышляла над удобоваримой легендой. Насколько она поняла, как таковых документов у волшебников не было. Чарли сказал, что когда пару раз был в Министерстве Магии, то просто давал посмотреть свою палочку, которая была привязана к определённому хозяину. Вплоть до того, что на палочках малолетних волшебников стояли Чары Надзора, по которым можно было отследить место колдовства и что применялось. Так как был запрет на магию вне Хогвартса, то за нарушение этого правила могли исключить из школы, лишить палочки и наказать серьёзней. Особенно если колдуешь в присутствии обычных людей. Но Чарли также упоминал, что его однокурсники-волшебники могли летом колдовать дома, на них эти чары не распространялись. Либо всё дело было в местах колдовства, либо в привилегии чистокровных.
Какого бы статуса ни была мать Северуса, чистокровная, сбежавшая с магглом, или полукровка, Алиса не собиралась мотать чужие проблемы, не важно, существовали они в природе или нет. После замужества Эйлин явно сменила фамилию, а имя сменила сама Алиса. Так что, даже представляясь «Элис Снейп», она ничем особо не рисковала и сомневалась, что её можно «узнать в лицо».
Но вот то, что у Северуса может быть статус «полукровка», ей совсем не нравилось, как и какие-то ограничения, с этим связанные. Учитывая, что Северус, как будущий Иной, мог стать гораздо сильней среднестатистических волшебников данного мира, это вообще казалось нелепым. И она очень хотела понять, можно ли это как-то определить. Так что от похода на Диагон-аллею зависело многое.
========== Часть 1. Глава 11. Легенда ==========
Утром в понедельник Северус подскочил ни свет ни заря, он вообще плохо спал ночью, ожидая похода в магический квартал. Конечно, Элис пообещала, что возьмёт его с собой, но вдруг забудет и он это пропустит?! Он прокрался в соседнюю спальню, посмотрел на спящую маму и тихонько спустился вниз, решив приготовить завтрак: сварить несколько яиц, согреть воду для чая и сделать тосты. Хлеб Северус пока трогать не стал, а вот чайник и яйца в маленькой кастрюльке поставил на газ, отмечая время — Элис любила, чтобы желток внутри был не твёрдым и не жидким, а это значило, что достать яйца требовалось через пять-шесть минут. Теперь-то у Северуса были собственные наручные часы с флагом Британии и крупными цифрами. Их надо было заводить каждое утро, но Северусу они очень нравились. Часы он в субботу выменял у Майка Тиммонза на целых восемь иностранных монеток, у Северуса их было по две. Майку уж очень нравились эти монеты, и тот сам предложил в обмен отдать свои часы, почти новые, на кожаном ремешке.
По вечерам Элис ставила на спальни заглушающие чары, чтобы не мешали взлетающие и садящиеся самолёты, но к утру обычно эти чары рассеивались, да и Северус был на кухне, так что прекрасно услышал, как за дверью брякнули бутылки, и понял, что это пришёл Джонни. В субботу и воскресенье они не виделись, так как О’Фарэллы после похода в кино собрались навестить каких-то родственников. Северус открыл двери и увидел приятеля с огромным бланшем под глазом.
— Привет. Кто это тебя так?
— Привет, — Джонни страдальчески потрогал синяк, — да так, ребята из Хакни моего кузена задирали. Вот я и пошёл разобраться. Им-то сильней моего досталось. Мне ещё нос сломали, но тётя Элизабет вправила. Чего делали, пока меня не было?
— Так дождь был в воскресенье, — пожал плечами Северус. — А в субботу на стену ходили.
— О, Майк что, выпросил у тебя монеты? — заметил часы Джонни. — Блин, я бы тоже хотел. Хоть одну! Остались двойные?
— Нет, только все разные, — помотал головой Северус.
— Так ты попроси у мамы, — протянул Джонни. — Может, принесёт тебе ещё? А я… я тебе ножик свой дам… на неделю или даже на две.
У Джонни был классный ножик, которым тот срезал прутья, ковырял стену, чтобы сделать надписи, и ловко кидал в разровненный песок с разных углов.
С кухни зашипело, и Северус дёрнулся.
— Ой, мне пора!
Яйца уже закипели и чуть не сбежали, пока он болтал, так что Северус сделал газ меньше и услышал, что Элис уже проснулась и шлёпает босыми ногами по лестнице.
— Привет. Что на завтрак?
— Яйца, чай, тосты… сейчас сделаю…
— М… какой сервис, мне нравится, — кивнула Элис и скрылась в ванной комнате.
*
После завтрака они почти сразу поехали в Лондон, чтобы посетить банк, и до девяти утра управились со всеми делами.
— Мы с тобой не обсуждали эту тему, Северус, — присела на скамейку Элис, — но, думаю, тебе не стоит никому рассказывать о твоём отце.
— А если кто-нибудь спросит?
— А кто-то спрашивал?
— Ну да, Джонни интересовался, типа почему мы одни живём и где мой отец, — кивнул Северус.
— И что ты ответил? — вздёрнула тонкую бровь Элис.
— Я… я ответил, что он умер, и мы уехали из Коукворта, чтобы начать новую жизнь, — тихо сказал Северус. — Я не хотел врать, но как-то так вышло…
— Хм… Ясно.
— Я никому не буду рассказывать про Тобиаса. Мистер Майерс сказал, что плохо быть магглорождённым…
— Ну, мы ещё не слышали другой версии, — усмехнулась Элис. — Разве тебе не интересно, что об этом думают чистокровные волшебники?
— Наверное, — отвёл взгляд Северус, вспомнив об Эйлин, которая не слишком любила магглов. Пришла мысль, что, возможно, поэтому Эйлин и его не любила, потому что он был от маггла. То есть магглорождённый. Ведь если бы Эйлин его любила, то давно бы ушла от Тобиаса, как это сделала Элис.
— Ну, тогда договорились, — кивнула Элис, — если кто-то спросит про твоего отца, ничего не говори. Да, думаю, в магическом квартале правила поведения те же, что и в аэропорту: никуда от меня без спроса не уходить, никому не говорить, где мы живём и всё такое, звать меня, если вдруг незнакомый «добрый дядя» захочет тебе что-то интересненькое показать. Хм… Полагаю, если там всё волшебное, то лучше ничего руками не трогать, мало ли. Всё ясно?
— Да.
— Ну вот и умница, — потрепала по голове Элис, сначала взъерошив, а потом пригладив волосы Северуса. — Что-то ты снова у меня оброс, опять стричь придётся. Ладно, двинули в сторону «Дырявого котла», уже пора.
— А разве врать хорошо? — по дороге спросил Северус. — Лили говорила, что это нехорошо. Она тогда рассказала про волшебство своей сестре и сказала, что врать нехорошо…
— Смотря кому и зачем ты врёшь, — хмыкнула Элис. — Если возможно, то лучше обходиться без вранья. Можно легко проколоться, если забудешь, что и кому наврал. Если уж врать, то по-крупному. К тому же… это уж скорее легенда, чем банальное враньё.
— Легенда?
— Так в фильмах про шпионов называют вымышленную историю жизни. Где родился, кто родители, где рос. Я не хочу, чтобы ты был в чём-то ущемлён, поэтому по нашей легенде мы с тобой оба чистокровные волшебники. Приехали в Британию не так давно. Твой отец тоже был волшебником, но он умер. В принципе это всё. Вот только…
— Что?
— Твоя подружка, Лили Эванс… Она знает, что ты всю жизнь жил в Коукворте и твой отец простой человек. Ты же рассказывал? Как давно вы знакомы?
— Целый год, — сбивчиво начал объяснять Северус. — Я ничего ей не говорил… ну, про отца. Просто сказал Лили, что она тоже волшебница, как и я. Мы не так часто виделись… только… только я сказал ей, что думаю, что ты не моя мама… Но она мне не поверила.
— Ясно. Тогда… Тобиас может стать нашим дальним родственником, у которого мы жили последний год. А потом уехали в Лондон. Думаю, ты сможешь немного переписать своё письмо к Лили, чтобы она знала нашу легенду и тоже могла её подтвердить при случае.
— Я всё сделаю, мама, — пообещал Северус.
К месту назначения они пришли без четверти десять, но Майерсы уже их ждали. Миссис Майерс была в закрытом длинном платье почти до пят, имела серо-рыжие волосы и почти круглое лицо с коротким носом и бледно-голубыми глазами. Райли был с такими же пшеничного цвета волнистыми волосами средней длины, как у мистера Майерса, а глаза и нос у парня оказались точь-в-точь, как у его матери.