— Вы как раз к обеду, — необычайно весело прощебетала Пэтси.
Павла и Глаша обменялись удивленными взглядами, а последняя крепче прижала к себе Кренделя. Щенок тявкал и рвался из рук, рычал на Пэтси как-то слишком обвиняюще.
— Да, простите, нам пора. — Марья взяла дочь за руку, собираясь увести ее домой. — Приятного аппетита.
— О нет! — возразила Пэтси, преграждая ей путь. — Вы сегодня обедаете с нами. Володя, разве ты не передал мое приглашение?
Марья недоуменно похлопала глазами.
Идти в особняк сейчас? Снова сидеть за общим столом и невольно сравнивать себя с красавицей Пэтси. Нет, такого она пережить не могла.
— Отказы не принимаются! — все также бойко заявила Пэтси и взяла Марью под локоток. — Не обижайте меня, пожалуйста. Я старалась.
Показное дружелюбие поразило всех, включая Владимира. А Марья была слишком хорошо воспитана, чтобы жестко отказать, хотя и была близка к тому, чтобы поступить именно так. Как будто предчувствуя нечто неприятное, она ни в какую не хотела идти сегодня в особняк.
— А как же Крендель?.. — охнула Павла. — Его нельзя пока оставлять одного.
— И мы хотели прогуляться с ним по саду, — добавила Глаша.
— Давайте поступим так… — загадочно проговорила Пэтси и подмигнула обеим девочкам. — Вы пообедаете отдельно в домике, последите за вашим славным щеночком. А я закажу для вас пиццу. Идет?
Девочки были счастливы оказаться подальше от Пэтси и, разумеется, тотчас согласились. Что может быть лучше, чем пицца в компании подруги? К тому же без взрослых можно поговорить о своих секретах, поделиться сокровенными мыслями. Устроить небольшую вечеринку на троих: Глашу, Пашу и их дружка Кренделя.
— Пицца на обед?.. — засомневался Владимир.
— Ну, пожалуйста, папочка!.. — Глаша молитвенно сложила руки. — Только один раз. Обещаю, что на ужин я съем суп и второе, все, что предложите. А пока мы поедим вдвоем с Пашей.
— Одни, без присмотра? — Марья отчаянно пыталась найти веский довод, чтобы и самой не идти в особняк.
— Мы уже большие, — заметила Павла, отрезая эту неловкую попытку. — И будем вести себя хорошо. Очень-очень хорошо, правда.
Марье ничего не оставалось, как согласиться. Пэтси все так же поддерживала ее под локоток и завела ничего не значащую беседу о погоде. Владимир кинул ключи от авто охраннику и пошел вслед за женщинами, невольно сравнивая две таких разных фигуры. Пэтси, казавшаяся ему прежде необычайно стройной, сейчас выглядела прямо-таки исхудалой на фоне пышущей здоровьем Марьи. Неуклюжая походка его невесты казалась странной и неуместной. Кто же гуляет по дорожкам, усыпанным гравием, в босоножках на шпильках? Только Пэтси. А вот Марья ступала ровно, как будто плыла на своих маленьких туфлях-лодочках, и выглядела очень грациозной и женственной. А этот нежный запах ее волос… При дуновении ветерка он пробивался сквозь удушливо-сладкий парфюм Пэтси и заставлял ноздри широко раздуваться.
На обед подали лучшие ресторанные блюда: салаты, тунца в сливочном соусе, множество разнообразных закусок. И белое вино, от которого Марья отказалась.
— Простите, я не пью, — пробормотала она, отодвигая поданный бокал.
Сегодня на правах хозяйки Пэтси решила сама поухаживать за гостями. Она даже нацепила поверх короткого красного платья кружевной передник.
— Возьми мой бокал, — предложил Владимир. — Это мой любимый безалкогольный сидр. А я, пожалуй, сегодня выпью вина.
Пэтси напряженно и даже испуганно застыла. В ее планы не входило, чтобы Марья и Владимир поменялись бокалами. Однако это произошло.
Глава 34
Спустя полчаса Марья почувствовала странное томление во всем теле. Она будто сходила с ума. Даже прикосновение одежды стало казаться возбуждающим. Краска прихлынула к ее лицу, кровь бурлила и кипела, дыхание стало неровным, сбивчивым. Она попросила воды, чтобы хоть немного унять это жар. Но когда Владимир передал ей бокал, и их пальцы случайно соприкоснулись, ее словно током прошибло. Она вздрогнула, почувствовав, как вдоль поясницы словно прокатилась горячая змейка, туго охватила живот, свернулась в нем, вызвав одновременно приступ паники и волнения. Бокал в руке дрогнул, выпал и покатился по полу.
— Простите…
Не понимая, что на нее нашло, и ругая себя за неуклюжесть, Марья опустилась на корточки, чтобы поднять бокал.
Владимир опустился рядом с ней. Его сознание тоже помутилось, как будто он сильно напился. Перед глазами поплыла белесая пелена, и сквозь нее он вдруг рассмотрел Ларису, свою бывшую жену. Видение было таким отчетливым, что он не сдержал стона.