– Добрый день, чем могу помочь? – прощебетала девушка на немецком с легким турецким акцентом.
– Мне нужно… Да, здравствуйте, – путаясь в словах начал я, – мне нужно снять три тысячи евро с моего счета. Три тысячи триста. То есть, две восемьсот. Извините. Да, точно, две восемьсот.
Слегка закатив глаза, сотрудница банка приветливо покивала и попросила у меня паспорт и карточку. Пока та ходила за деньгами, я мысленно еще раз прокрутил в голове предстоящую ситуацию: я пригласил серийного убийцу к себе в гости, пообещал не звать полицию и собираюсь встречать его с весьма крупной даже для меня суммой. Я нервно хихикнул – что же могло пойти не так?
Принеся сумму, девушка пересчитала все на моих глазах – много времени процесс не занял – купюры были исключительно высокого номинала: по сто и по пятьсот евро, после чего передала деньги мне. Мой мандраж усилился: еще никогда я не держал такую крупную сумму в руках. К тому же, в голову мне пришла одна идея…
Нужно было кое-что купить. Для начала, несчастной, что сейчас, вероятнее всего, переезжала из тесного подвала в не менее тесный багажник машины, потребуются элементарные удобства: одеяло, одежда, горячая еда… или цепь и миска?
Прогнав бредовые мысли, я двинулся в сторону Woolworth, магазина всякой всячины. Там я приобрел пару одеял, женский спортивный костюм размера S – навряд ли истощенная пленница нуждалась в одежде больше этой. Также я купил упаковку женских трусов такого же размера, несколько упаковок быстрорастворимой лапши и маленькую металлическую коробочку с кодовым замком. Утопая в сумках с покупками – одеяла были хоть и легкими, но занимали очень много места и были неудобной ношей – я прямо в магазине сложил деньги аккуратной стопочкой в миниатюрный сейф и выставил паролем обратную дату своего рождения.
Придя домой, я включил свет во всех комнатах: жалюзи, похоже, приржавели и теперь не открывались. Пожалуй, держать их всю зиму опущенными было не лучшей идеей. О ужас, лучше бы я этого не делал. Как несложно догадаться, за всю зиму я ни разу не выбросил мусор, просто упаковывая его в пакеты и складывая стопкой в нише, предназначенной для шкафа. Теперь эта куча доставала мне до пояса. Запаха, к счастью, почти не было: так как еду я заказывал, отходов почти не оставалось, я съедал все, кроме коробки. Но были еще пустые пачки из-под молока, капсулы от кофемашины, грязные салфетки и прочее. В общем, когда я пошевелил мерзкую груду, меня чуть не вырвало прямо на пол от смрада, который устремился в воздух. Теперь в комнате находиться было решительно невозможно. Проветрить не представлялось никакой возможности: жалюзи хоть и не были герметичными, но приток свежего воздуха исправно блокировали. Пришлось открыть входную дверь квартиры и подъезда нараспашку, отцепив крепления доводчиков.
Вынос мусора занял ни много ни мало полчаса. За это время в квартире стало возможно находиться. За мешками в нише появилась гадкая черная плесень, на оттирание которой я потратил еще добрый час. Теперь, при свете ламп, собственное жилье будило во мне чувство гадливости – и вот так я жил несколько месяцев? А до этого еще много лет? Впрочем, свет во всех комнатах и двери нараспашку пугали меня чуть ли не больше, появлялось какое-то ощущение неправильности происходящего, ожидание какого-то движения, будто кто-то собирается уходить, или наоборот, будто я жду толпу гостей. Впрочем, отчасти, так оно и было.
Так, в уборке, потихоньку замыливались воспоминания об ужасных видеофайлах, потихоньку начинал рождаться план действий.
Ночь опускалась на город, а где-то, по ярко освещенным автобанам, мчался, дребезжа и подпрыгивая на редких неровностях, Гроб на Колесиках. Мчался к моему дому. И я готов был его встретить. Идея моя была такова: если мне удавалось не встречаться ни с почтальонами, ни с курьерами, ни с доставщиками пиццы, то и с маньяком мне лично встречаться необязательно. Да, он должен получить наличку, а я – спасти девушку, если там вообще осталось, что спасать. Но это можно реализовать и без личного контакта. Я назвал клоуну улицу и номер дома, но в какую дверь звонить, он не знает. И я очень сомневаюсь, что разыскиваемый, я надеюсь, серийный убийца будет пытаться угадать. А значит, есть шанс на благополучный исход.