Нельзя также упускать из виду важность бессознательной мотивации желания стать матерью. В связи с этим актуально исследование Рафаэль-Лефф (Raphael‑Leff 1983) о моделях материнства и о влиянии ребенка на мать. Она описывает две базовые модели материнства. Одна из них «регулирующая». В ней мать ожидает, что ребенок будет подстраиваться под нее. Другая — «облегчающая», в которой мать приспосабливается к ребенку. Это исследование проводилось среди работающих женщин среднего класса, и Рафаэль-Лефф интересовало воздействие ребенка (качественное и количественное) на «надежды и чаяния» матери. Мне кажется, что у женщин с тяжелой психопатологией помогающая мать, поощряющая зависимость младенца и тесную симбиотическую связь, при сильных нарушениях может воспитать трансвестита, фетишиста или мальчика-транссексуала. С другой стороны, регулирующая мать в своем крайнем проявлении может оказаться матерью, избивающей своего ребенка.
Ринсли (Rinsley 1978) представляет нам похожие результаты при описании детско-материнского взаимодействия в происхождении пограничной психопатологии. Мать награждает ребенка за зависимость и пассивность и лишает своей любви, когда сталкивается с его агрессией и настойчивостью. Согласно Ринсли, мать будущего пограничного подростка, а затем и взрослого, пользуется унизительной зависимостью младенца и постоянно мешает его врожденному влечению в направлении сепарации/индивидуации. Это удовольствие от зависимости ребенка в своем чистом виде недолговечно и длится от рождения до второго месяца жизни. Таким образом, говорит Ринсли:
«Обычно лицо пограничной матери, которая только начала воспитывать будущего пограничного ребенка и взрослого, расплывается в блаженной улыбке, когда ее спрашивают о новорожденном. Когда же речь заходит о более активном ребенке, которому уже исполнилось полгода и больше, ее лицо остается неподвижным, лишенным эмоций, и она лишь молча хмурится, выражая презрение… Мать будущего пограничного пациента обращается с ним в сущности так же, как обращалась с ней ее собственная мать в этот важный период… Психотическая мать не получает никакой радости от материнства, она может реагировать на своих детей только, когда лишает их человеческого облика, превращая в переходные или похожие на фетиш объекты» (Rinsley, р. 45-46).
Некоторые женщины также формируют первертные установки по отношению к телесным функциям, связанным с материнством, ведь в течение долгого времени тело ребенка занимает их собственное. Как мы уже видели, у женщины может быть первертная бессознательная мотивация, когда она беременеет и манипулирует своим телом. Во время родов она ощущает схватки, которые могут быть довольно сильными. Некоторые женщины чувствуют огромную потребность в «слиянии с телом ребенка» и полном обладании им; рождение представляет собой вызов этой врожденной потребности. Мать испытывает чувство негодования, даже желание мести, когда видит живого и в каком-то смысле независимого младенца. Теперь она не только видит свое опустошенное тело, но и чувствует себя глубоко оскорбленной этой критической сепарацией. Для нее это сильный удар. Новое существо теперь изо всех сил пытается завоевать собственное пространство. Это довольно сильный шок. Кроме того, беременную женщину сложно не заметить, общество предоставляет ей всевозможные привилегии, преимущества и уступки, неожиданно забирая их в тот момент, когда ребенок является на свет. Хуже всего, что теперь она оказывается единственным благополучателем всех новых эмоциональных, физиологических и биологических требований. Этим можно частично объяснить послеродовую депрессию.
Здесь мы снова видим важную роль, которую играет эмоциональное равновесие матери. Оно создает основу для достижения ребенком сепарации и индивидуации от матери, а также принятия собственной гендерной идентичности. Мать будущего перверта можно описать с точностью до наоборот. Шассге-Смиржель (Chasseguet-Smirgel 1985b), как и до нее Сперлинг, описывает отношения между сыном и матерью и вмешательство матери в его развитие, однако она явно не связывает это с каком-либо первертным материнским отношением. Мать рассматривается только с точки зрения ее статуса матери перверта — очевидно, мальчика. Она идет дальше, говоря: «Часто отмечалось, что особенностью этиологии перверсий является часто возникающие отношения соблазнения и сообщничества со стороны матери» (Ibid., р. 12). Здесь не дается описание психопатологических особенностей матери, хотя именно она способствовала первертному развитию личности своего ребенка.