Подобную формулировку я слышала от женщины, которая должна была предстать перед судом за приставание к мужчинам на улице: «Я отвратительно себя чувствую, но чем мне еще заниматься? Я приехала с Севера, где я была вообще никому не нужна, они ждали мальчика. И вот я приехала в Лондон и начала цеплять мужчин на улице. Я уже была в суде несколько раз по этой же причине. Мужчины всегда любезны со мной, они относятся ко мне как к нормальному человеку. Каждый раз, когда мне становится грустно, я выхожу на улицу и чувствую себя гораздо лучше, когда мужчина выбирает меня. Я мало с них беру, но это дает мне возможность ощутить себя нормальной женщиной».
Ко мне обратилась женщина с жалобами на депрессию, суицидальное настроение и ощущение «потерянности в мире». Она была привлекательной сорокачетырехлетней женщиной, которая когда-то была красивой, но затем в ее жизни наступили тяжелые времена. Она много лет занималась проституцией и несколько раз обвинялась в агрессивном поведении и приставании к мужчинам на улице. Она подверглась изнасилованию в семнадцать лет, забеременела и вышла замуж за того, кто это совершил, — вора, который большую часть своей жизни провел за решеткой. Когда у нее родилась дочь, его снова посадили и он уже не мог ее обеспечивать. Она не чувствовала никакой связи с ребенком, благополучие которого ей было абсолютно безразлично. Ее мать вызвалась присматривать за ребенком какое-то время. Однако, несмотря на все попытки моей пациентки затем повидаться с дочерью, мать не давала такой возможности до тех пор, пока той не исполнилось семнадцать и она не стала героиновой наркоманкой.
Моя пациентка называла свою мать «настоящей свиньей», которая всегда относилась к ней с огромным презрением и вместе с этим была безразличной и безучастной. Она говорила: «Я помню самый первый конфликт с матерью, когда она придавила меня подушкой, лежавшей между нами. Хотя я была маленькой, я помню, как от сильного давления мне не хватало воздуха». Она всегда была подавленной и чувствовала себя в изоляции в школе и дома. После первого замужества она несколько раз беременела от разных мужчин, что не удивительно, поскольку она не предохранялась, а затем прерывала беременность с помощью спринцовки как минимум четырнадцать раз. Она также рассказала, что непреодолимое сексуальное желание заставляло ее рисковать. Муж подтолкнул ее к занятию проституцией. Она ненавидела его всем сердцем, но уступила ему в надежде, что проституция поможет ей встряхнуться. Это срабатывало на короткое время, но затем она чувствовала себя еще несчастнее, чем прежде. Она безуспешно пробовала наладить отношения с жившей отдельно дочерью, но та ополчилась против нее так же, как и она сама когда-то против своей матери. Дочь была слишком обижена на нее, а также озабочена собственными проблемами и не могла заниматься налаживанием отношений (за что ее, кстати, критиковал неравнодушный молодой человек). Повторюсь, эта пациентка искала женщину-терапевта, надеясь на установление хороших отношений с заботливой матерью, которая сможет также иметь дело с ее желанием мести.
Работу с ней в течение долгого времени едва ли назовешь легкой. Вначале она попыталась проверить, устою ли я перед соблазнением, а когда я прошла это испытание, она смутилась и разозлилась. На первый план вышла долгая борьба за сепарацию-индивидуацию, которая становилась особенно заметной и мучительной во время моих отпусков. Как я могу заботиться о ней, если я уезжаю и бросаю ее на произвол судьбы, когда она практически не может заботиться о себе? Однако благодаря тому, что подобные события, вызывавшие боль и страдания, происходили во время психотерапии, они, в конечном счете, оказали на нее терапевтическое воздействие по мере того, как она начала понимать, что у меня есть собственная жизнь и потребности, а также, что я была с ней не для того, чтобы она меня соблазняла, а я ее использовала в соответствии с собственными эмоциональными потребностями. Когда она осознала, что я могу доверять ей жить собственной жизнью, а у меня есть своя отдельная жизнь, у нее появилась возможность исследовать свои собственные потребности и желания.
Еще одна женщина двадцати восьми лет обратилась ко мне с жалобами на невозможность получать удовольствие от секса с мужем после рождения ребенка, которому к тому моменту исполнилось девять месяцев. Она очень переживала из-за этого, поскольку очень любила отца ребенка и боялась, что это надоест ему и он уйдет из дома.
Позже она рассказала, что они уже много лет живут не в ладах с законом. Ее муж профессионально грабил банки, а она занималась проституцией. Они смогли объединить эти профессии и, пока были вместе, извлекали из этого максимальную выгоду. Они были редкой парой, поскольку занятие каждого из них символически отражало гнев на мать и вызов отцу. Ее муж, грабитель банков, проникал внутрь материнского тела, забирая то, что принадлежало не ему, а отцу/банку — символу отцовской власти, богатства, мужественности и силы.