Иногда «тайна» инцеста хранится очень много лет. Когда пациенты, пережившие инцест, с большой неохотой критикуют своих родителей или детство («все было нормально, все замечательно»), их утверждения не всегда стоит принимать на веру. Если внимательно прислушаться к тому, о чем они не рассказали при описании своей жизни, можно обнаружить происшествия, которые указывают на травмирующий эпизод или ряд событий из детства. В случаях, когда человек, совершивший или участвовавший в преступлении на сексуальной почве, не может ничего вспомнить о событиях раннего детства, дальнейшее исследование дает возможность разобраться, не блокируются ли события этого периода, которые слишком тяжело вспоминать. Это в особенности касается матерей жертв инцеста, которые, как это часто бывает, сами пережили инцест.
Бывает, что дочь бессознательно оказывается замешанной в инцест не только по требованию отца, но также из-за того, что она реагирует на неспособность матери справляться. Именно поэтому большинство девочек сообщают об их изнасиловании отцом, только когда он выбирает другую дочь для выполнения этих «обязанностей». Первая дочь чувствует себя обесцененной и обманутой, не столько из-за того, что ее лишили статуса фаворитки отца, а потому, что у нее больше нет возможности выполнять «обязанности» своей матери. До инцеста ей казалось, что мать не понимает ее, и она всеми силами стремилась сблизиться с ней. Временами, в попытке почувствовать хотя бы небольшую близость с ней, она была готова стать матерью для собственной матери. Таким образом, инцест, если это угодно, становится неизбежным.
Повторюсь, сохранение тайны, особенно отцовского инцеста, лежит в основе данной ситуации: в это вовлечены все члены семьи, «осведомленные» или «неосведомленные», но дружно предпочитающие умалчивать происходящее. Когда отцовский инцест стал свершившимся фактом, уже не важно, признает мать произошедшее или нет; если бы она могла признать такую возможность изначально, он бы не случился. Инцест совершается в надежде создать узы, способные «сохранить семью». Разглашение тайны — новое табу, возникшее из-за нарушения табу на инцест (Ciba Foundation 1984, р. 13). Никто не «знает» об этом, или, лучше сказать, никто не признает это.
Я наблюдала пациенток, переживших в детстве инцест, которые, приходя на групп-аналитическую терапию, вели себя с самого начала как «идеальные помощницы» терапевта. Даже те участницы, которые до этого не имели никакого представления о бессознательных процессах, естественным образом понимали, как «помочь» терапевту/матери/отцу сохранить группу. Другие участники группы сперва изумлялись и недоумевали по этому поводу, а потом начинали соревноваться с ними. Если групп-аналитик интерпретировал то, что новичок воспроизводит патологические паттерны, заложенные в детстве, другим участникам становилось от этого понимания легче, но эта же интерпретация вызывала у новичка ярость. В конце концов, «она ведь очень старается» и почему ее так «грубо отчитывают»?
Является ли проституция символическим маневром, который позволяет сохранить семью? Можно ли сказать, что функция проституции заключается в сохранении семьи с помощью внешнего «поставщика сексуальных услуг» в тот момент, когда дела дома плохи или в воздухе повисло напряжение, которое можно сбросить на стороне? Могут ли жертвы инцеста лучше других справляться с профессиональными рисками проституции в последующей жизни? В этом смысле инцест можно рассматривать едва ли не как профессиональную подготовку. Херман дала очень простую и ясную формулировку: «Отец фактически заставляет дочь расплачиваться собственным телом за близость и заботу, которая должна доставаться безвозмездно. Тем самым он разрушает защитную связь, существующую между родителями и ребенком, и приобщает свою дочь к занятию проституцией» (Herman 1981, р. 4). Херман подробно пишет об ощущении власти над другими, которое эти женщины испытывают в роли «стража тайны инцеста». Фантазии этих девочек часто поддерживает отец, запугивающий их тем, что в их силах разрушить или сохранить семью. Херман отмечает, что, занимаясь проституцией, эти женщины порой по чистой случайности понимают, что среди мужчин, обращающихся к проституткам, есть те, которые «заводятся» от рассказов об инцесте (Herman 1981, р. 98).