Разведясь несколько лет назад, она решила в свободное время заняться проституцией, надеясь тем самым избавиться от внутреннего конфликта «интеллектуальным способом», не обращаясь при этом к помощи специалистов, а также «не отнимая времени у друзей и знакомых и не ставя их в неловкое положение» своими «нелепыми проблемами». Просмотрев соответствующие издания, она познакомилась с людьми, которые помогли ей превратить проблемы в «навыки» и «преимущества», которые она могла бы использовать в своей новой работе по совместительству. В тот период своей жизни она настолько контролировала все «вновь созданные отношения», что довольно скоро потеряла интерес и начала тяготиться ими, поскольку все, кто платил ей, делали лишь то, что она от них требовала. Столлер пишет об этом же феномене, когда приводит слова проститутки о тайне и скуке спустя год работы: «Возбуждение того порочного сорта, что угрожает вскрыть его основания, убивает возбуждение» (Stoller 1975, р. 107; Столлер 2016, в печати). Моя пациентка возбуждала своих клиентов тем, что предлагала им все, но при этом оставалась практически недоступной. По ее словам, их это будоражило. Она «безжалостно мучила их», позволяя им видеть только небольшие фрагменты своего тела, разрешая потом «лишь слегка прикоснуться к ней». Она показывала свое тело и помыкала ими. Чем больше она занималась этим, тем больше возбуждения испытывали эти мужчины. Было ясно, что она стала знатоком садомазохистской проституции. Спустя некоторое время она бросила это занятие, несмотря на то, что у нее была своя «тайна» и огромное удовольствие от мысли о том, как ее коллеги могли бы отнестись к этой «внешней» деятельности.
Она рассказала мне об устоявшемся стереотипе отношений, сложившемся в ее жизни за последние восемнадцать лет. Она знакомилась с мужчиной и увлекалась им, считая его необычайно привлекательным в сексуальном смысле. Затем они начинали сексуальные отношения, в которых она чаще всего была в роли учительницы. Ее заводило это, но спустя примерно три или четыре месяца возбуждение неожиданно гасло. То, что поначалу воодушевляло и удовлетворяло, вызывало потом лишь презрение и отвращение. Близость мужчины приводила к сильному ужасу, доходящему до фобии. В тот момент ей уже ничего не оставалось, кроме как резко оборвать отношения с ним. Сразу после этого она начинала новые отношения, развивавшиеся по тому же сценарию. Ее огорчало это, и она хотела бы научиться поддерживать стабильные отношения.
Этот паттерн сформировался после того, как она наконец отыскала своего отца, давно жившего отдельно. Дело было не только в том, что она впервые увидела его, когда ей было уже семнадцать, но и в том, что во время их первой встречи он продемонстрировал явный сексуальный интерес к ней. Она сказала, что очень хотела сблизиться с ним, но ее потрясло, что, ища близости, она получила в ответ лишь сексуальный интерес. Пережив смятение, она сдалась, поскольку им обоим очень хотелось вступить в сексуальную связь. Многочисленные попытки ни к чему не привели: как любовник ее отец каждый раз оказывался несостоятельным. Она сильно расстраивалась из-за его полового бессилия. Когда она начала замечать взаимосвязь между ее текущими проблемами и отношениями с отцом, она решила больше не встречаться с ним и поняла, что ей нужна профессиональная помощь.
Она появилась на свет по чистой случайности: «просто два человека между двумя браками решили потрахаться на лужайке». Ее матери было двадцать, и она никогда не хотела детей. Когда она была беременна моей пациенткой, она попыталась сделать аборт, который не увенчался успехом. Мать рассказала ей в детстве, что после рождения она пыталась ее задушить. По словам пациентки, ее мать была сексуально озабоченной, она вступала в беспорядочные связи, ее не интересовал эмоциональный аспект близости, и она думала только о получении сексуального удовольствия от собственного тела. Она разошлась с мужем, как только моя пациентка появилась на свет, и отправила ее на воспитание к своей матери, строгой пуританке, которая препятствовала любым встречам матери с дочерью. Затем пациентку отправили в католическую женскую школу.
У миссис G не было ранних воспоминаний, и я полагаю, что в ее детстве было настолько мало моментов радости и заботы, что в памяти ничего не отложилось. Однако она помнит, что, когда ей было пятнадцать лет и ее бабушка умерла, она решила стать безразличной и не испытывать печали. Она сблизилась с матерью, которая демонстрировала навязчивую озабоченность телом дочери-подростка и ее сексуальным образованием. Она делала это довольно первертным способом, подталкивая и поощряя дочь заниматься сексом, но только с очень опытными и искушенными мужчинами.