В третий раз за последние сутки и второй за прошедшие двадцать минут Яков был ошарашен.
А казах распахнул перед Майей переднюю дверь.
Но к ещё большему удивлению Якова – хотя возможно ли к ещё большему? – его сестра отрицательно покачала головой.
– Я езжу только на заднем: меня укачивает, – объяснила она, посмотрела на брата, застывшего у придорожного столба, и кивнула на сидение. – Долго там стоять будешь?
– Зачем ты соврала? – только и сумел выдохнуть Яков.
– Потому что с самого начала хотела добираться автостопом, – потупив взор стыдливо, но при этом хитро ухмыляясь, сказала Майя. – Но знала, что ты никогда не согласишься. А теперь у тебя действительно нет вариантов, – для пущей убедительности она кивнула на автобус, который уже тронулся и был готов уехать.
Потеряно глядя перед собой, Яков грузно водрузился на переднее сидение.
Майя легко запрыгнула на заднее.
Водитель наблюдал эту картину с озадаченной полуулыбкой на лице, потом хмыкнул: «Ну вы даёте», и вывел пикап из кювета.
– Если доедем за сутки – это будет чудо, – пробубнил Яков, силясь свыкнуться с мыслью, что обманут.
– А зачем вам туда? – поинтересовался казах.
– Мы хотим увидеть ЕЁ! – сообщила Майя без всяких ненужных пояснений.
– Ту самую? – спросил казах.
– Да, – сухо проронил Яков, опережённый сестрой, которая затараторила: – Да-да-да!
Пикап мчался по автостраде со скорость сто километров минимум, оставляя позади все города включенные в план.
Майя болтала с казахом.
– Я Тэймур, кстати, – первым делом тот протянул девушке правую руку для пожатия, другой очень крепко держа руль. – Это значит «железный». А тебя как звать?
– Майя, – представилась Майя.
– Мария, – не расслышал Тэймур.
– Майя, – гаркнула Майя ему в ухо.
Пикап вильнул – Яков вышел из ступора.
– Сиди на попе ровно и не оглушай человека, который за рулём! – потребовал он громогласно.
– Какие шумные вы, – не удержался от замечания Тэймур. – У вас семейное это?
– Тебе разница есть что ли? – огрызнулся Яков… мысленно.
– Да, голосистые мы, – заливисто откликнулась Майя и, гордо выпятив грудь, заявила: – Я вообще певица.
– А ты? – Тэймур не обернулся к Якову, но покосился на него.
– Историк, – признался юноша, испытывая лёгкий трепет – интровертам всегда сложно поддерживать разговор не с родными.
Казах кивнул, будто нашёл подтверждение своим умозаключениям.
– А ваши родители?
На этот раз водитель обратился к девушке, не обернувшись, но поглядев на неё с помощью зеркала, над приборной панелью, предназначенного для заднего обзора.
– Мама – политик! – торжественно начала Майя.
– Аналитик, – поправил Яков.
– Папа – писатель, – продолжила сестра менее бравурно, остужённая им.
– Фантаст, – вклинился он.
– А ещё у нас есть собака… терьер…
– Той-терьер.
– Люк, – Майя совсем поникла.
– Люксембург, – добил Яков.
– Люксембург? – переспросил Тэймур.
– Да, потому что он маленький, ущербный и не входит в Евросоюз.
Казах хохотал долго.
Заразительно для брата и сестры.
Когда все насмеялись, он сказал:
– Надо будет так назвать собаку.
– Да как ты смеешь! – завопила Майя.
И полезла к нему драться.
Тэймур сощурился: то ли злобно, то ли оскорблено.
Яков спокойно отвёл руку назад, чтобы удержать «разъярившуюся валькирию» за плечо, и пояснил причину её вспышки:
– На имени стоит копирайт нашей мамы.
Ему удалось превратить всё в шутку.
Вновь смех наполнил машину, утрамбовывающую снег на просёлочных дорогах Казахстана: пользуясь навигатором, Тэймур сокращал дорогу.