– Да! – сестра не уловила его сарказма.
– До Москвы… и обратно? – пронзительно-иронично уточнил он.
– То есть?
– Дальше поезда не идут! – почти крикнул Яков.
– А-а-а, – протянула Майя, неоднозначно сверкая глазами: то ли негодуя, то ли восхищаясь эрудированностью брата. – Я не разбираюсь в географии.
– Тоже мне новость, – покачал головой юноша, и, сменив гнев на милость, пояснил: – Всё равно у меня денег только на попутку до отеля.
– Я мелочь дам, – предложила его сестра, извлекла из недр клатча миниатюрный кошелёчек и достала из него купюру такого крупного номинала, что Яков слегка ошалел.
– Мелочь? – спросил он, не веря своим глазам.
Майя пожала плечами.
– Мама больше тебя любит.
– Меньше, – девушка насупилась досадливо.
– Может быть, – изрёк Яков пространно, дабы не развязывать спор, и заметил, глядя на купюру в упор: – Хватило бы на билеты эконом класса?
– А скоро следующий самолёт? – спросила сестра.
– Только завтра. Я выяснял, пока ты наводила красоту.
– Ты грубый… потому что расстроен, – догадалась Майя.
– Тонко подмечено, – кивнул Яков и развернулся к выходу.
– Ты… в отель?
– Торчать с родителями? Нет уж… Лучше действительно в кино, – буркнул он.
– Тогда идём, – улыбнулась Майя, и, снова ухватив брата за рукав, потащила того в одном ей известном направлении.
Яков не сопротивлялся. На него напала легкая апатия, смешанная с сильной тоской. Иными словами, миг – и ему стало всё равно. Стройный план, будто колосс, лишившийся стоп, рухнул из-за беспечности… рассеянности… небрежности… нелепости… недалёкости его сестры!
Он теперь не увидит ЕЁ своими глазами!
Имело ли значение остальное?!
Столько прикидок… расчётов и всё это зря!
Злость громко клокотала внутри.
Настолько громко, что он не услышал звук.
Характерный звук, который знаком каждому путешественнику.
Стук колёс. Гулкий, как стук сердца…
Вопреки ожиданию, Майя притащила его на вокзал, приволокла к кассам, примерно минуту приметно наслаждалась своей сообразительностью и сметливостью – яркие эмоции проступили на лице девушки, точно краски на палитре, – потом попросила Якова дать паспорт и не слишком тактично потребовала у женщины средних лет, сидящей за окошечком:
– Два на самый-самый скоростной до… – совершенно не представляя, где им лучше сойти, она поглядела на брата с мольбой.
– До Омска, – сказал Яков, снова обретая смысл жизни, и добавил кое-что очевидное, но ему не дававшее покоя, тихо-тихо, так, чтобы кассирша не слышала: – Отец будет в ярости… а мама очень расстроится.
– Её я беру на себя, – Майя самоуверенно усмехнулась. – Мы же вместе, значит со Мной, – она выделила это слово, – ничего не случится.
– Самомнение астрономическое… Папина дочка, – мысленно буркнул Яков, и достал из сумки ноутбук, чтобы выстроить новейший маршрут – пара минут до отправки у него была. Потом спохватился и устремился за сестрой к платформе – Майя разумно, что ей было не свойственно, решила не повторять ошибки, совершённой в аэропорту и торопилась занять их места. На поезд, конечно, не так досадно опаздывать, как на самолёт, но Яков предпочёл не рисковать.
Когда они вольготно расположились в двухместном купе и очередной замысел обрёл явную плоть в виде графика их последующего передвижения, Яков посмотрел на сестру и поинтересовался:
– Когда позвонишь маме?
– Попозже, – обещала Майя, с нескрываемым удовольствием потягиваясь на избранном ей ложе – полке справа.
– Через сколько?
– Как только проснусь, – она демонстративно зевнула и, прежде чем Яков успел возразить, спросила: – Долго нам ехать?
– До Омска или вообще?
– Вообще.
– Со всеми пересадками, на «самых-самых скоростных» сутки с лишним. Успеем впритык.
– На самолёте быстрее, – промямлила Майя и мгновенно вырубилась.
Чтобы улизнуть в царство Морфея, ей было достаточно положить голову на подушку.