Л и р и с. (Все так же недовольно.) Ну пошли. (Делает шаг к Йоварсу.)
Й о в а р с. Но если у вас тут дела… (Многозначительно замолкает с неприятной улыбочкой.)
Л и р и с. Нет никаких дел. Пошли.
У л а. (Трогаясь с места.) Да. Пошли.
Й о в а р с. (Не двигаясь, перебивая обоих.) Да я всё понимаю! И если что, могу просто пойти себе обратно. Я ведь и вправду не знал. Думал, прибегу сейчас, помогу с могилой, а тут…
Л и р и с. (Уже раздраженно.) Ладно, кончай трепаться! Идём!
Крайне смущенный Лирис проходит мимо Йоварса, и Йоварс, не убирая с губ невиннейшей улыбки, резко разворачивается и бьет его камнем по затылку – оказывается, всё это время в руке он держал камень!
У л а. (Испуганной фистулой.) Лирис!
Она бросается к неподвижно лежачему Лирису, но Йоварс грубо отталкивает ее. Потом наклоняется над Лирисом и заносит камень для второго удара.
У л а. (Бросаясь на Йоварса.) Не смей!
Она перехватывает руку Йоварса и изо всех сил толкает его. Завязывается борьба. Чтобы одержать верх, Йоварс вынужден отбросить камень. Со свободными руками ему ничего не стоит одолеть Улу. Вот он перехватывает ее руку и ловким движением выворачивает за спину.
У л а. (Перехваченным голосом.) А ну пусти, мерзавец! Пусти сейчас же!
Й о в а р с. (Шипя Уле в ухо.) Пущу, пущу, не сомневайся. А пока – топай!
Толкая в спину, он сводит Улу с тропы и ведёт куда-то через бурелом. Ула пытается вырваться, но Йоварс держит крепко. Оба тяжело дышат.
У л а. Куда ты меня ведёшь?
Й о в а р с. Подальше.
У л а. Что? Зачем? А ребята?
Й о в а р с. Нам с ними не по пути.
У л а. Не по пути?! А Онис, а Хира как же?
Й о в а р с. (Скрипнув зубами.) Их не спасти. Не видела, что ли, того колдуна? Мы с одним-единственным встретились! С раненым! И тут же потеряли двоих! А с Матерью их – как грибов, наверно!.. Не-ет, зряшная затея!
У л а. Трус несчастный! Пусти немедленно!
Й о в а р с. (Убеждающе.) Это не трусость, ласточка моя. Это – рассудительность. Головой надо думать. Головой, а не сердцем!
У л а. (Орёт.) Пусти! Иначе, клянусь Четверыми, убью в первую же ночь!
Й о в а р с. (Издевательски.) Ой-ёй-ёй, горяча-то как! Плюнь – зашипит!.. Интересно, а перед Лирисом, до того как обжиматься стала, тоже норов выказывала?
У л а. (Обессиленно – сама себе.) Мерзавец! Вот же подлый мерзавец!
Йоварс вдруг останавливается, выпускает руку Улы и разворачивает девушку лицом к себе.
Й о в а р с. Не мерзавец, ласточка моя, а оскорбленный мужчина! Ты ведь моя!
У л а. (Презрительно.) Что ты несёшь?
Й о в а р с. (Убежденно, почти безумно.) Моя! С детства одну тебя и видел! Сколько скул своротил, лишь бы никто к тебе не цеплялся! Ни к кому больше душа не лежала – одна ты перед глазами и днём и ночью!
У л а. И за это нужно было убивать Лириса?
Й о в а р с. (Ожесточенно.) Не только Лириса – всех перебью! Лишь бы с тобою быть!
У л а. Никогда этого будет!
Й о в а р с. Ой, не загадывай наперёд, ласточка! Ты ведь у меня влюбчивая-перелюбчивая. Вот поймёшь, как я по тебе сохну…
У л а. Да плевать я на это хотела!
Й о в а р с. (Увещевающе.) Ну-ну! Девушке на такое никогда не плевать. Девушка и живёт-то ради этого. Ей разок такое услышать – и жизнь, считай, прожита не зря. А ты вон – второй раз за день, небось, слышишь. (Принимается щупать Улу, где не надо.) Ну, расскажи, как у вас начиналось. (Не обращая внимания на сопротивление Улы, задирает ей юбку.) Вот так, да? Я видел, но не всё.
У л а. Прекрати!
Й о в а р с. (Возбужденно шепчет.) А ему ты такого не говорила.
У л а. Прекрати! Убью!
Возбужденно дыша ртом, Йоварс валит Улу на землю и принимается лихорадочно целовать девушку в лицо. Ула вертит головой – поцелуи сыплются куда угодно, только не в губы. Одна рука Йоварса тем временем воюет со шнурком на штанах. Оголенные ноги Улы широко раздвинуты, горячо дышащий насильник по-хозяйски разместился меж ними. Вот он стянул штаны до половины.
У л а. (Отчаянно, сквозь слезы.) Не-е-ет!
Вдруг похотливо перекошенное лицо Йоварса делается удивленным; в следующую секунду его отбрасывает вверх и в сторону. Ула не сразу понимает, что это Лирис: очнулся и поспешил на помощь.
Лирис бросается сверху на грудь валяющегося Йоварса и принимается бить его камнем по голове. Камень – тот самый, который был у Йоварса. Сначала Йоварс закрывается руками, затем, пропустив пару ударов, руки его обмякают, и вот уже ничего не защищает голову. Ула слышит, как трескается череп этого мерзавца. Тогда она встает на четвереньки, и её вырывает.
Лирис, шатаясь, поднимается и подходит к ней. Правая сторона лица у него залита кровью, сочащейся из раны в голове; левая – забрызгана, но уже кровью Йоварса.
Л и р и с. (Осторожно трогает Улу за плечо.) Всё хорошо?
У л а. (Вытирая подбородок.) Да. Спасибо. Если бы не ты, он… он…
На этом она не выдерживает – плачет. Лирис садится рядом с ней на колени и обнимает. Ула вздрагивает от рыданий в его надежных потных объятьях.
Л и р и с. Ну-ну, всё позади. Никто тебя больше не тронет.
Ула плачет, уткнувшись носом Лирису в плечо, и повторяет с жалобной благодарностью.
У л а. Если бы не ты… Если бы не ты…
Сцена вторая
Ула, подставив Лирису плечо, идёт по лесной тропе. Лирис очень плох, если б не поддержка Улы, на ногах ему не удержаться. Голова его перевязана, справа повязка набухла от крови. Ула вдруг замечает на обочине торбу и топор.
У л а. (Смотря на находку.) Гляди! Йоварс, наверное, оставил.
Л и р и с. (Равнодушным голосом.) Неважно. Всё равно не унесём.
У л а. Там может быть еда.
Ула останавливается и аккуратно приваливает Лириса к стволу дерева.
У л а. Я мигом.
Она бежит к торбе и, сев на корточки, принимается ее потрошить. Находит завернутое в тряпицу вяленое мясо, три яблока и флягу. Все, кроме фляги, перекладывает себе в торбу. Потом возвращается к Лирису и, отвинтив крышку, подносит горлышко фляги к губам Лириса.
У л а. Попей.
Лирис с трудом делает пару глотков и кашляет; лицо у него перекошено от боли. Ула поддерживает его, чтоб не упал, а когда кашель обрывается, пьет из фляги сама.
У л а. Нам бы только наших догнать, а там – не пропадём.
Л и р и с. (Виновато.) Я, кажется, не дойду.
У л а. (Мягко.) Ты это брось! Ещё как дойдёшь.
Л и р и с. Нет. Видно, всё-таки убил он меня.
У л а. (Напряженно смеясь.) Так что я, с мертвецом сейчас разговариваю, да?
Лирис смотрит на нее очень серьезно. Улыбка Улы превращается в гримасу.