- Чтоб тебя мертвецы загрызли, хитрый черт! – беззлобно и весело воскликнул царь, хлопнув парня по плечу, отчего тот слегка покачнулся. – Я ведь поставил на другого бойца. Проиграл из-за тебя кучу золота, сволочь. Но ладно, - махнул рукой мой муж. По глазам победителя видно, что он опасается гнева царя и уже жалеет о своей победе. – Победителю десять бочек столетнего вина! – проревел Габриллион низким, гулким, протяжным голосом, от которого завибрировали стены. – И мешок золота! А знаешь, - вдруг негромко протянул он, потирая подбородок и смотря на парня, - если сможешь одолеть меня с одного удара, получишь ещё и бабу в бессрочное пользование. Вон ту девку, - царь кивнул на хорошо одетую даму в дальнем конце стола. Поняв, что все смотрят на неё, блондинка изумленно заозиралась по сторонам.
- Кто это? – шепнула я отцу. Девушка смотрела на Габриллиона так, словно он готовится бросить её на съедение голодным псам.
- Бывшая фаворитка твоего мужа, - едва слышно ответил отец.
Если это так, то царь имеет полное право передарить свою любовницу тому, кого посчитает достойным. Судя по тому, как испуганно она смотрит на бывшего любовника, такая перспектива девушке совсем не по душе. Мне даже стало её жаль. Однако, если подумать, она ведь знала, на что идет, становясь официальной любовницей. Фактически это означает стать игрушкой для своего покровителя. Мужчина получает все права на любовницу, но почти не имеет перед ней обязанностей. Единственное, что он должен – это не выбрасывать женщину на улицу, когда та надоест. Именно так и поступает Габриллион: отдает наскучившую игрушку другому.
Повернув голову, я посмотрела на Серпенту задумчивым взглядом. К моему удивлению, она почувствовала это и полоснула меня своими ненавидящими глазами. Думала, я испугаюсь? Эта реакция вызвала у меня лишь усмешку. Мать бастарда тоже считается любовницей, пусть и более защищенной. Пока её сын не достигнет совершеннолетия, царь будет содержать Серпенту, но как только мальчику стукнет шестнадцать, Габриллион сможет отправить дамочку на все четыре стороны. К тому времени сын царя сам сможет содержать свою мать, но ни о каком уважении к матери незаконнорожденного ребенка и речи быть не может. Она всегда будет ниже меня по положению, и ничто не сможет этого изменить.
- Давайте попробуем, Ваше Величество, - без энтузиазма ответил победитель массовой драки, которого и так шатало. Половина лица залита кровью, один глаз заплыл, а левая рука подозрительно неподвижна, словно ему больно ею двигать. Что-то я сомневаюсь, что воин в таком состоянии сможет одолеть полного сил Габриллиона, который крупнее и жилистее парня, хотя немного ниже его.
- Один удар, - предупредил его царь, хитро сверкнув глазами.
Парнишка встал точно напротив моего мужа и начал присматриваться к нему, соображая, куда лучше бить. Взгляд его остановился на голове. Занеся руку для удара, парень размахнулся и со всей силы ударил своего царя по лицу кулаком. Голова Габриллиона беспомощно развернулась вправо, и его грузное тело медленно начало заваливаться назад.
Глухой грохот прокатился по всему залу, а следом повисла тишина. Все, и я в том числе, с замиранием сердца смотрели на царя, распластавшегося по полу. На миг мне показалось, что он дышит, но едва эта мысль пронеслась в моей голове, Габриллион зашевелился и закряхтел. Парень, нанесший столь сильный удар, все это время стоял с безумными глазами. В них уже пронеслась и смертная казнь путем четвертования за убийство царя, и предсмертные пытки, и изгнание всего его рода из Северных земель, но стоило Габриллиону, словно новорожденному младенцу, издать первый звук, и парнишка задышал.
- Хорош малец, - буркнул мой супруг и, шатаясь, встал с пола под робкий шепот присутствующих. – Забирай! – гаркнул он, размашистым жестом указав на побледневший «приз». – Баба твоя.
Девушка сидела, не шелохнувшись. Победитель, несмотря на явную усталость и раны, подошел к бывшей любовнице царя, одной рукой перехватил её тонкую талию и рывком закинул красавицу на свое плечо. Зал огласил женский вскрик, а затем раздались одобрительные выкрики и смешки. Молодой человек с гордым видом покинул зал, а Габриллион с размаха рухнул на свое место за столом.
- Наконец-то вы нашли способ избавиться от этой особы, сердце мое, - ласково произнесла Серпента и нагло положила свою хрупкую ладонь поверх мощной руки моего мужа.
- И не говори, - хохотнул царь.
– Хороший способ подвернулся. Как там мой сын?