Голубкова Маремьяна Романовна & Леонтьев Николай Павлович
Мать Печора (Трилогия)
Маремьяна Романовна Голубкова
Николай Павлович Леонтьев
Мать Печора
Трилогия
Вступительная статья доктора филологических наук,
профессора Ал. Михайлова
Трилогия "Мать Печора", состоящая из повестей "Два века в полвека", "Оленьи края" и "Мать Печора", создана сказительницей М. Р. Голубковой (1893 - 1959) и писателем Н. П. Леонтьевым (1910 - 1984). Биография сказительницы, ставшая сюжетным стержнем произведения, позволила авторам показать полувековую историю Печорского края. Все части трилогии, представляя собой самостоятельные произведения, в то же время тематически и хронологически связаны между собой.
________________________________________________________________
СОДЕРЖАНИЕ:
Содружество. Ал. Михайлов
Два века в полвека
Часть первая. Горький век
Часть вторая. На перепутье
Часть третья. Новой дорогой
Часть четвертая. Война народная
Оленьи края
Часть первая. Сквозь Большую Землю
Часть вторая. В сердце тундры
Часть третья. В розысках заветного клада
Послесловие
Мать Печора
I. Матвей Перегуда
II. Новинка старинку гонит
III. Мать Печора - золотое дно
Комментарии
________________________________________________________________
СОДРУЖЕСТВО
Наиболее ярким результатом творческого содружества печорской сказительницы Маремьяны Романовны Голубковой и писателя Николая Павловича Леонтьева является трилогия "Мать Печора". Это замечательное произведение, много лет, к сожалению, не переиздававшееся, в свое время вызвало интерес и читателей и литературной критики не только драматизмом содержания, но и необычным характером художественной структуры.
Но прежде чем говорить о специфике этой отфольклорной прозы, хотелось бы напомнить нынешним читателям, как возникло творческое содружество М. Р. Голубковой и Н. П. Леонтьева, с чего оно началось. Хотелось бы сказать немного и о том далеком уже времени, когда доводилось лично общаться с Маремьяной Романовной, великолепной рассказчицей, мудрой, искрометной собеседницей, с которой никогда не было скучно. В последние годы она жила в Москве, в крохотной комнатушке коммунальной квартиры на улице Горького, принимала живое участие в общественной жизни, ходила агитатором от Союза писателей по домам в преддверии выборов в Верховный Совет СССР. Она не могла "сиднем сидеть" дома. "Я пошто поехала-то сюда? На посиделки? Да я дня не останусь здесь, если в безделье-то жить..." говорила Голубкова.
Позвонишь, бывало, спросишь: "Как дела, как здоровье, Маремьяна Романовна?" "А ты уж приходи, Санушко, - отвечает, - какой разговор по телефону. Приходи хоть на часок, самоварчик наставлю. Электрический - да все же самоварчик, за ним веселее балясить-то. И с Печоры вести кое-какие есть. И егорчику (кагорчику) по рюмочке выпьем..." И, конечно, за самоварчиком засиживались не один часок, а коли всем невеликим печорским землячеством заваливались - то и допоздна времени не хватало.
А ранней осенью 1959 года в крематории Донского монастыря мы, земляки, и московские писатели провожали Маремьяну Романовну в последний путь.
Нет уже с нами и Николая Павловича Леонтьева, человека необычайно даровитого и столь же безалаберного по отношению к себе, к своему дару. Много лет мы с ним встречались уже в Москве, встречались эпизодически, чаще случайно: в писательском клубе, на каких-то литературных собраниях, все больше на ходу. Николай Павлович не часто говорил о своих литературных делах, а книги его - редчайшие собрания фольклора и собственные сочинения - годами и десятилетиями лежали в издательствах с множеством добрых рецензий. Он же, слегка посетовав, беспечно говорил: "Ладно, когда-нибудь издадут". Толкаться, пробивать, жаловаться - не умел и не хотел. Ждал...
Маремьяна Романовна родилась в Нижнепечорье, в бедной крестьянской семье, жизнь ее с малолетства хорошо показана в повести "Два века в полвека". Нижнепечорье - заповедный край народного поэтического слова. Здесь еще в тридцатых - сороковых годах нашего столетия (а родилась Маремьяна Романовна в 1893 году) в каждой деревне были свои былинщики, плачеи, сказочники. Любовью Маремьяны Голубковой были песни. Обладая отличной памятью, она с детства запоминала каждую услышанную песню. В песнях искала утешения от обид и горестей.
"Песня да вздох - неразлучные сестры" - говорит печорская пословица. Жизнь Голубковой была богата вздохами. Может быть, поэтому она и смогла освоить огромное песенное наследие своего народа, удержав в памяти более полутысячи произведений этого жанра.
А от песен родились причитания, в которых женщина выливала переполнявшую сердце скорбь. "Певучие слезы" - так называли причитания в народе. "В нерадостный час, - говорит Голубкова, - завернешь слезу в грустное слово, она и оживет... Так плакала мать моей матери, так плакала моя родная мать. Выкликали они из лесов и тундр свое незнакомое счастье, а оно не откликалось..."
Причитание, сложенное двенадцатилетней девочкой-батрачкой Маришкой Голубковой и записанное позднее Леонтьевым, по-видимому, и можно считать первым ее произведением, началом творческого пути этой даровитой печорянки. Последний свой плач (причитание) проплакала Маремьяна над гробом мужа.
Переменилось время, пришла новая жизнь, Маремьяна Романовна вступила в колхоз, почувствовала она себя человеком нужным и полезным людям, и захотелось всем этим поделиться с кем-то, кому-то рассказать о своей судьбе. Именно в это время Маремьяна Романовна встретилась с Николаем Леонтьевым.
Леонтьев в это время еще не был профессиональным писателем. Сын холмогорского крестьянина, он в свое время мечтал о литературном образовании, но обстоятельства сложились иначе. Леонтьев учится в лесном техникуме, а затем становится изыскателем: бродит по глухим речкам Севера, работает в Казахстане и Таджикистане, на Волге, начинает пробовать свои силы в журналистике. Вернувшись в 1936 году на Север, на Печору, сотрудничает здесь в газете Ненецкого округа "Няръяна Вындер".
За годы жизни на Печоре Леонтьев успел полюбить шумливую молодость этого края. На просторах тундры к этому времени возникли и окрепли оленеводческие колхозы с оседлыми базами, открылись школы-интернаты. На глазах молодого журналиста этот далекий, забытый богом, как раньше говорили, край преображался, социалистическая новь входила в его жизнь в острой борьбе с отсталым бытом, с пережитками прошлого.
И еще одна область жизни привлекала Леонтьева: горьковские слова о том, что начало искусства слова - в фольклоре, направили его на изучение устного творчества народа. Леонтьев записывает у печорских крестьян десятки былин и сказок, сотни старинных песен, тысячи пословиц и поговорок. Впоследствии часть из них вошла в составленные им сборники, но большое количество фольклорных записей, подготовленных им к изданию, еще ждут своего часа.
Среди интересовавших Николая Павловича фольклорных жанров особое место занимали плачи. Случай свел его с сорокачетырехлетней Маремьяной Голубковой, которая могла легко и свободно импровизировать свадебные, рекрутские, похоронные причитания применительно к любым, заранее обусловленным обстоятельствам. Одно из причитаний, по признанию Леонтьева, особенно потрясло его своей художественной силой, и это в какой-то степени сыграло решающую роль во всей дальнейшей судьбе Маремьяны Голубковой.
Это причитание как художественный "сказ" Леонтьев опубликовал в областной газете под названием "Я не жизнь жила - горе мыкала". Лексический состав сказа и его интонации близки не только причитаниям, но и народным лирическим песням о горькой судьбе женщины-крестьянки. Эта близость к песенной стихии народного творчества еще ярче обнаружила себя в дальнейшем творчестве Голубковой, что выгодно выделило его на фоне бесчисленных сказов многих других сказителей, отталкивавшихся в своем творчестве от более архаичного языка былин и от былинных образов.
Так начиналось творческое содружество Голубковой и Леонтьева - с записи сказов. В некоторых из них отразилась общая слабость сказового творчества - стилизация, переделки старых песен и сказаний на новый лад. Некоторые же, где элемент импровизации был сильнее и ярче проявлен, вели сказительницу и ее "поводыря" к новым творческим поискам. На первых порах Леонтьев сумел пробудить в Голубковой дремавшие подспудно возможности человека-художника, помог ей воплотить думы и замыслы в доступной форме простых и в то же время поэтических образов. Но по-настоящему талант печорской сказительницы развернулся в повестях, созданных совместно уже с Леонтьевым-писателем.