Вотум был принят ранним утром. Аврора объявила войну. К рассвету в нее вступило большинство стран аврорианского блока.
Впоследствии эта война вошла в учебники истории под именем Трехнедельной. За первую неделю аврорианские войска заняли несколько астероидов, лежащих за границей орбиты Плутона, а к началу третьей недели основная масса флота Земли была практически полностью разгромлена в бою с аврорианским флотом, в численном выражении уступавшим земному более чем вчетверо. Было это внутри орбиты Сатурна.
После этого объявления войны от еще сохранявших нейтралитет планет Внеземелья посыпались, как горох из мешка.
Через двадцать одни сутки без двух часов от начала войны Земля капитулировала.
Условия мирного договора обсуждали между собой планеты Внеземелья. Земле предоставили только подписать его. Договор был необычный, возможно, даже единственный в своем роде, и перед лицом беспрецедентного унижения все многомиллионное население Земли в полном составе словно проглотило язык от гнева и стыда, слишком сильного, чтобы можно было выразить его словами.
Пожалуй, наиболее любопытный комментарий к условиям упомянутого мирного договора прозвучал по аврорианскому видео два дня спустя после его опубликования. Выдержку из него можно привести здесь:
«…Ни на Земле, ни внутри ее нет ничего такого, что было бы необходимым или желанным во Внеземелье. Все стоящее, что когда-либо было на Земле, покинуло ее в лице наших пращуров.
Они зовут нас детьми матери-Земли, но это не так, поскольку мы потомки той Земли, которой больше не существует, Земли, которую мы забрали с собой. Сегодняшняя Земля доводится нам в лучшем случае дальней родственницей. И не более того.
Нужны ли нам их ресурсы? Да им самим всего не хватает. Можем ли мы воспользоваться их промышленностью или наукой? Они находятся при последнем издыхании из-за оторванности от наших. Можем ли мы пустить в ход их людские ресурсы? От одного нашего робота толку больше, чем от целого их десятка. Нужна ли нам хотя бы сомнительная слава господства над ними? В этом нет никакой славы. Беспомощные и бестолковые, они будут нам лишь обузой. Они будут только попусту растрачивать наши собственные продовольственные, трудовые и административные ресурсы.
Как видим, они не в состоянии дать нам ничего, кроме места, которое они занимают в наших умах. Они не в состоянии снять с нас никакое бремя, кроме самих себя. Они не могут принести нам никакой пользы, кроме как своим отсутствием.
Именно по этой причине условия мирного договора были установлены в таком виде. Мы не желаем им зла, так что пусть им остается их родная Солнечная система. Пусть живут в ней с миром. Пусть строят свою судьбу, как считают нужным, а мы не потревожим их даже намеком на свое присутствие. Но за это мы хотим от них мира. За это мы хотим строить свое будущее, как мы считаем нужным. Поэтому мы не желаем их присутствия. И с этой целью флот Внеземелья будет патрулировать границы Солнечной системы, а на отдаленных астероидах будут размещены наши военные базы, чтобы мы могли быть уверены, что они не вторгнутся на нашу территорию.
Между нами не будет ни торговли, ни дипломатических отношений, ни сообщения, ни связи. Они отгорожены, заперты, герметично запечатаны. У нас здесь новая вселенная, в которой человек сотворен заново, высший человек…
Нас спрашивают: а что же будет с Землей? Отвечаем: это проблема Земли. Рост населения можно сдерживать. Ресурсы можно использовать эффективно. Экономическую систему можно перестроить. Мы знаем это, потому что нам это удалось. Если у них ничего не получится, пусть они повторят судьбу динозавров и освободят место другим.
Пусть лучше они освободят место другим, чем вечно требовать его для себя!»
Эрнест Кейлин потерянно сказал с видеоэкрана:
– Теперь мы предоставлены самим себе. Для нас нет ни Вселенной, ни прошлого – только Земля и будущее.
Вечером с ним снова связался Луис Морено, и еще до рассвета Кейлин выехал в столицу.
В чопорной официальной обстановке президентского дворца присутствие Морено казалось неуместным. Он снова был простужен и то и дело шмыгал носом.
Кейлин поглядывал на него с пугающей его самого враждебностью, пальцы у него сводило от желания сомкнуть их на горле бывшего посла. Наверное, зря он приехал… Впрочем, что толку об этом думать; распоряжения были недвусмысленными. Если бы он не приехал сам, его привезли бы силой.
Новоиспеченный президент устремил на него проницательный взгляд.
– Вам придется пересмотреть свое отношение ко мне, Кейлин. Я знаю, что вы считаете меня одним из могильщиков Земли – кажется, именно так вы выразились вчера вечером? – но вы должны спокойно меня выслушать. Сомневаюсь, чтобы сейчас, когда вы еле сдерживаете ваш гнев, вы были в состоянии услышать меня.