– Родди, поганец! Так ли надлежит приветствовать леди и офицера Драконьего Корпуса Ее Отсутствующего Величества?
– Ой не надо. Тут и так не продохнуть.
– Отнесите сумки в мою комнату, – велела Кейтлин шоферу и продолжила тем же небрежным тоном: – Как вижу, матушка не захотела меня поприветствовать.
– Пойдем-ка в какое-нибудь тихое местечко, где можно поговорить. Например, в библиотеку. С тех пор как отец перестал вставать, никто туда не ходит. – Финголфинрод взял Кейтлин под руку, и они вошли в дом, но не через парадный вход, а через оранжерею (невидимые руки закрыли за ними двери), а оттуда поднялись по восточной лестнице. – Вдовствующая Дама, как это и свойственно ее возрасту, еще больше ожесточилась. Не жди от нее теперь даже самого формального проявления учтивости.
– Вдовствующая Дама?
– Так теперь следует называть матушку. Она всегда крайне щепетильна, когда дело касается титулов.
На Кейтлин повеяло ледяным ужасом.
– Значит, я… опоздала?
– Что? А, ты решила, что… нет, нет, нет, даже сейчас, когда каждый третий час тут нарушают покой наемные баньши, трудно себе представить, что лорд Сан-Мерси отбудет в мир иной по чьему-то чужому расписанию. Неубиваемый старик – так его слуги прозвали. Совершенно непреклонен в своем желании дождаться тебя, хотя одним лишь солнцу, луне и звездам небесным ведомо почему.
– Тогда не следует ли нам?..
Финголфинрод скорчил гримасу:
– Раз он столько прождал, подождет и еще чуток.
Они молча поднялись на последний этаж. На лестничной площадке Финголфинрод сказал:
– Ходят слухи, что тебя за шашни турнули взашей из Корпуса.
– Мой дракон приземлился не с той ноги, требуется мелкая починка. Так что запущено обязательное расследование, по итогам которого с меня должны стандартным порядком снять обвинения. Вот и все. Но тебе-то откуда об этом известно?
– Ну… – пожал плечами Финголфинрод. – Слухи, знаешь ли.
Кейтлин шла за своим кровным братом по длинным коридорам, в которых пахло мебельной полиролью, тимьяном и сухими лепестками роз (кто-то зажигал впереди фонари и задувал свечи за спиной), в самое сердце поместья.
– Помнишь, как мы раз в сумерках отправились в лес и я уговаривал тебя раздеться и приманить единорога, чтобы он явился и положил голову тебе на колени? – спросил Финголфинрод.
– Боги всемогущие! Ты еще длинное ясеневое копье приволок, чтобы его убить, обещал отдать мне голову, чтобы я повесила ее у себя на стенке. И я даже расстегнула пару пуговиц на блузке, а потом заметила эту твою ухмылочку в самом уголке губ.
– Будь оно неладно, мое простодушное лицо. Сколько я из-за него просадил в казино.
– Надо было тебя выставить в качестве приманки – ты был так же невинен.
– Ну да, было дело, только вот много трупов с той поры по реке унесло. А если дрочка считается, то и тогда не был.
Они подошли к библиотеке, Финголфинрод распахнул перед Кейтлин двери, и на нее повеяло запахом старинных книг: лигнин, ванилин и ностальгия – аромат древней культуры, медленно сгорающей в костре времени.
Нижний уровень библиотеки был квадратным, а верхний представлял собой полусферу с идущей по краю галереей. Под куполом плавали два шара из молочного стекла, которые подсвечивали стоявшие на первом этаже читальные столы из слоновой кости, выстроившиеся в шахматном порядке и напоминавшие щербатый рот. Все стены были увешаны полками, заставленными книгами, в основном в кожаных переплетах, некоторые тома были перевязаны бечевкой или толстой резинкой, заскорузлой и хрупкой от времени. Полки примостились даже за лестницей на галерею, хотя между ними и стеной оставалось достаточно места – как раз впору для маленькой девочки, которая могла, раздвинув книги, укрыться в своем отдельном мирке. Одним долгим праздным летом Кейтлин просиживала тут часами напролет, прихватив с собой книгу, несколько подушек, импровизированный фонарь – стеклянную банку (разумеется, она протыкала в крышке дырочки) с только что пойманными лунными феями – и частенько яблоко, похищенное из огороженного стеной сада, куда, по мнению ее матери, входить могла лишь она сама. К осени тайник неминуемо обнаружили и, чтобы лишить Кейтлин этого убежища, посадили там на цепь кокатриса[21]. Но целое лето она блаженствовала.
– Так это ты воровала яблоки? – удивился Финголфинрод, когда Кейтлин рассказала ему. – Поразительно. Матушка всегда думала на меня, но мне ни разу не удалось пройти мимо охранных заклятий на воротах. Как же ты сумела туда пробраться?