— Произнеси в сознании Истинное Имя Воды и в этот же самый момент начерти треугольник в воздухе над чашей. — Этот жест служил просто для фокусировки, но Руди и сам не мог обходиться без этого почти целый год. В сосуде появились первые бусинки влаги. Прикрыв глаза, Руди вновь повторил Истинное Имя, прорываясь сквозь завесу реальности в иной мир, и мысленно представил себе пригоршню воды. Капельки на фарфоре сделались больше, а затем ручейками принялись стекать на дно. Руди сомневался, что девочка замечает, как воздух вокруг становится суше по мере того, как влага из него конденсируется в сосуде, но сам он чувствовал это очень хорошо.
Ингольд также показывал ему, как отделять воду от дерева, а также от крови и молока.
У него ушло минут десять на то, чтобы наполнить сосуд до краев. Скела изумленно выдохнула:
— Ну и ну!
— Сперва будет получаться очень медленно, — предупредил ее Руди. Он вылил воду в кувшин, стоявший рядом с постелью, и вытер горшок уголком простыни. — Но если будешь каждый день практиковаться в медитации столько времени, сколько понадобится свече, чтобы прогореть вот настолько... — Он показал ей нужный уровень. — ...тогда через пару дней вода будет собираться быстрее.
— Медитировать каждый день, — повторила Скела, хлопая глазами, и, взяв пластинку с Руной, сунула ее в карман шерстяного платья. Платье было совсем новое, — невообразимая роскошь с тех пор, как в Убежище не осталось овец.
«Это хоть немного займет маленькую проныру, — подумал Руди, — а также понравится ее папаше и его дружкам». Вопрос лишь в том, надолго ли.
На следующий день Руди впервые встал с постели, — по большей части из-за настояний Лапита Хорнбима, матушка которого подала очень неглупую идею насчет того, как обзавестись домашним скотом. Она предложила использовать чары Призыва.
Когда Руди объяснил, что уже осмотрел с помощью магии всю долину, перевал и берега реки в надежде отыскать заблудившихся животных, Хорнбим сказал:
— А матушка спрашивает, нельзя ли усилить действие ваших заклятий? К примеру, чтобы созвать лошадей и скот из Гая или ниже по реке из Виллочалда?
— Не знаю, — сказал ему Руди. — Но попытаться стоит. Если появится хоть пара овец, трава у нас найдется. А потом за сеном можно будет отправиться вниз по реке.
Энас Баррелстейв опять развопился по поводу того, что «нельзя выпускать мага из Убежища...»
«Неужто он и впрямь думает, что я брошу Альду и устремлюсь в погоню за Фнаком и его дружками?» — изумился Руди. Тем временем Хогширер убеждал всех вокруг, что отсутствие Руди ничего не изменит.
Вместе с Хорнбимом, его матерью, сестрой и зятем, а также лордом Бригом Руди выехал якобы на пикник. Он очертил самый большой круг из всех, которые создавал до сих пор, и присел на землю в изнеможении, когда вдруг услышал в своем сознании резкий ясный голос Вота:
— Посмотри в кристалл, глупый мальчишка!
Извинившись перед остальными, Руди отошел в сторонку, уселся и вытащил магический кристалл из кармана.
— Что такое? — А затем: — Господи, да что с вами такое?
— Я жив, — сказал Вот. Кровь заливала его лицо с горящими янтарными глазами.
В Геттлсенде только-только рассвело. За спиной у Змеиного Мага Руди заметил какие-то каменные арки и дымные факелы; маг находился в одном из залов Убежища Томека Тиркенсона. Над головой его парили шары магического света, отбрасывая жутковатые отблески на настенную роспись и отражаясь в глазах старого мага. Вокруг Руди заметил людей с оружием.
— На Убежище прошлой ночью напали существа, которых ты именуешь габугу, — объяснил колдун. — Точнее, не на само Убежище, а на жилища магов, которые, как тебе известно, пристроены к внешним стенам.
В Убежище Черных Скал Руди был в прошлом году. Оно было вдвое меньше Убежища Дейра и в очень плохом состоянии. Черные стены во многих местах пошли трещинами и были заделаны на скорую руку. После того, что им устроила аббатиса Джованнин Нарменлион, геттлсендские маги предпочитали жить не в самом Убежище, а снаружи, и Руди не мог их за это винить.
— Наши стены могли выдержать даже сильную бурю, — продолжил Вот, — но эти существа ломали окна и двери, как будто на них не было никаких защитных чар. Мы оказались в ловушке, пока наконец кто-то не сумел предупредить стражников в Убежище.
— Что там такое? — Силия Хорнбим с луком в руке подошла к Руди, уставившемуся в свой кристалл. Маг резко махнул ей рукой, чтобы она шла прочь.
— Они были не одни, — ровным тоном продолжил Вот. — Я пытался предупредить Ингольда, но не смог пробиться сквозь серую завесу. Ты должен сообщить ему сам. Если он сейчас в Алкетче, то...
Недра кристалла затуманились. Руди попытался вновь докричаться до Вота, но не обнаружил ничего, кроме гудящей серой завесы.
— ...изменяются, — внезапно очень глухо послышался голос чародея в его сознании, — ...но ясно одно: они нападают лишь на магов, хотя готовы убить любого, кто попытается им помешать. Далеко отсюда, на дальней стороне Большого Сланча наши разведчики...
Голос опять угас, заглушенный серым туманом. Руди ждал. Ему показалось, что он слышит, как Вот повторяет:
— ...сланч... — А затем все исчезло.
«Изменяются», — подумал Руди. Но кто или что изменяется? Животные, которые едят сланч? Или что-то еще?
— Господин маг! — окликнул его Лапит Хорнбим, стоявший рядом с незаконченным силовым кругом, начертанным мелом, перемешанным с костяной пылью, пенамбрским серебром, свежей зеленой и сухой желтой травой. — Время идет, а вы сами сказали, что нужно спешить. Все в порядке?
— Да, — отозвался Руди. — Дайте мне еще минутку. — Но он был уверен, что не сможет связаться с Ингольдом без помощи силового круга. Влияние ледяных магов ощущалось то сильнее, то слабее, но сейчас оно, похоже, достигло пика. Все же он попытался, — совершенно впустую.
Позже, когда круг, наконец, был закончен, — по предложению лорда Брига, Руди включил в Призыв еще и оленей, и диких кабанов, — он отошел на пару шагов и там создал второй круг, едва не лишившись сознания от изнеможения. А затем мысленно пытаясь отыскать Ингольда, позвал его по имени.
В недрах кристалла мелькнуло лицо старика, запыленное и усталое, словно он только что выдержал небольшое сражение. Глядя в кристалл, он беззвучно прошептал имя Руди. Похоже, он находился в какой-то долине, окруженной черными вулканическими скалами, окруженными засохшим тамариском. Джил сидела у него за спиной, опустив голову между колен.
А затем и эта картина исчезла.
Глава шестая
Толпа всегда нервировала Джил. За те пять лет, что она жила в Убежище и странствовала по обезлюдевшим землям, она успела позабыть, как сильно ненавидела большие скопления людей.
— Они это чувствуют, — мягко побранил ее Ингольд. — Твою злость и твой страх перед ними. — Он обнял Джил за талию, и ей сразу стало немного легче.
Южный квартал Кхирсита близ крепостных ворот, от которых дорога шла прямо в Хатиобар, — состоял почти из одних развалин: полуразрушенные церкви, особняки с провалившимися крышами и разрушенные склады вдоль улиц, где от мостовой давно уже ничего не осталось. Раньше Джил казалось, что в задних коридорах Убежища скверно пахнет, но здесь всю грязь жители вываливали на улицу, даже не пытаясь навести порядок. Не мудрено, что у них свирепствовали эпидемии!
Скорее стоило удивляться, что кто-то еще остался в живых. Не успели они с Ингольдом войти в ворота, как на них налетели полуголые детишки в лохмотьях, которые просили еды и денег, — и не только дети, но и женщины в поношенных платьях и грязных вуалях, держащие на руках младенцев, покрытых язвами с торчащими от голода ребрами. И повсюду вокруг: на приступках, у стен, у порогов домов сидели мужчины, — тощие люди с враждебными глазами.
— Они чувствуют твое презрение, — продолжил шепотом Ингольд. — Откройся вместо того, чтобы закрываться от них. Они всего лишь голодны и напуганы.