Господам ничего не оставалось, как вернуться на свои места, стараясь «сохранить лицо».
А ворвавшаяся в гримерку Маргарета закружилась посреди комнаты, раскинув руки. Да, это триумф! Боже, как прекрасно жить на свете! Если так пойдет и дальше, то Париж падет к ногам Маргареты МакЛеод, нищей голландки, которую не брали натурщицей даже самые бездарные художники. О, она еще сорвет банк! Танцуя, она просто-таки кожей ощущала желание, идущее из зала. Да, она сказала новое слово в искусстве и гордится этим!
Сияя от переполнявшей ее гордости, она скинула халат и быстро переоделась в купленное специально для этого вечера очаровательное темно-зеленое бархатное платье с атласными вставками того же цвета и кремовыми кружевами.
Приведя свой туалет в порядок, она уселась перед зеркалом и пристально взглянула на свое отражение. На нее смотрела не испуганная молодая женщина, но королева Парижа, глаза которой сияли торжеством.
Радостно напевая веселый мотивчик в комнату вошел Молье, щеки которого порозовели от удовольствия, а на губах змеилась самодовольная улыбка.
«Как это я раньше не замечала, что он похож на кастрированного кота», — это сравнение показалось Маргарете столь забавным, что она не удержалась и глупо хихикнула. Но ее покровителю было не до женских глупостей. Он уже представлял себе золотой ручей, да что там — реку, которая хлынет ему в карман, если правильно распорядиться тем немногим, что дала природа его очаровательной спутнице.
— О, моя дорогая, ты покорила всех без исключения. Мадам Киреевская зовет тебя к гостям, а прямо за этими дверями стоит толпа мужчин, готовых устроить ради тебя второй Термидор, — схватив ее узкие ладони, он прижал их к сердцу.
— Это праздник? — Небрежно поинтересовалась красавица, отнимая у него руку, чтобы поправить локоны.
— Это переворот, моя прелесть… Прости, это я так, от радости ляпнул. Ты готова? Тогда пойдем, а то боюсь, что наши галантные парижане разнесут особняк милейшей мадам Киреевской, и она нам это никогда не простит. Слышишь, какой там стоит шум?
В коридоре, судя по гвалту, в котором звучали только мужские голоса, действительно творилось что-то неописуемое.
Маргарета грациозно поднялась из-за стола и, приняв царственный вид (как-никак леди!), кивнула торжествующему Молье. Тот, засуетившись, распахнул перед ней дверь, и в комнату тут же хлынули нетерпеливые визитеры, едва не сбив с ног объект своего обожания. Конфуза удалось избежать с большим трудом: в последний момент мужчины успели расступиться, и молодая женщина вышла к своим поклонникам с таким выражением лица, точно ажиотаж вокруг ее персоны был делом привычным и само собой разумеющимся.
Ее чуть ли не на руках внесли в зал, где начинающая танцовщица только что произвела фурор. Слуги успели убрать декорации, и свет заливал все его уголки. Наблюдательная Маргарета краем глаза заметила, с каким презрительным изумлением поглядывают на нее некоторые дамы, но ее успех у мужчин был столь оглушающим, что самые злобные мегеры посчитали за благо расплываться в улыбке, когда девушка проходила мимо в толпе своих обожателей.
Приглашения на ужин в самых лучших ресторанах Парижа сыпались одно за другим, но она только смеялась в ответ. О, она не настолько глупа, чтобы кидаться в объятия первому попавшемуся мужчине, позвавшему ее вкусно поесть. Абы что у нее и так есть в лице милейшего Молье, которого оттерли от предмета его обожания, и он только кидал издали то ревнивые, то восхищенные взгляды.
К возбужденной успехом Маргарете подошла хозяйка салона, и хитрая гостья рассыпалась в многословных благодарностях, чем порадовала хозяйское самолюбие.
Мадам Киреевская внимательно следила за своей протеже. Эта голландка далеко пойдет! Впрочем, девочка заслужила успех, и не стоило обижаться на то, что все мужчины вьются вокруг нее. В конце концов, она-то не в накладе: завтра о выступлении прекрасной танцовщицы будет говорить весь Париж. Какая реклама ее приемам!
Маргарета оказалась не только неплохой актрисой, но и умной женщиной. Правильно истолковав неприязненные взгляды дамской половины гостей, она довольно быстро покинула салон, отправившись по приглашению верного Молье ужинать в «Максим». Не стоит восстанавливать против себя парижских дам, если хочешь сделать карьеру. Кроме того, таинственность всегда возбуждает интерес. А пока ее первые поклонники приходят в чувство, она может позволить себе Лукуллов пир за счет Молье. Она всегда мечтала посетить роскошный мир «высокой кухни», сотканный из бархата, света, цветного стекла, музыки и изысканных французских яств, и сейчас для этого был самый подходящий момент.