Арди не договорил, но это и не требовалось. Только дураку не было бы понятно, что юноша понятия не имеет, где окажется в следующий час, не говоря уже о наличии постоянного адреса.
Да, если Март все верно рассказал об общежитии, то туда можно и письма отправить, но что-то подсказывало Арди, что далеко не для всех обитателей этого самого «общежития» говорящий кот в армейской форме и красных сапогах будет являться чем-то не особо привлекающим внимания.
— За это не беспокойтесь, — улыбнулся Тополь и помахал ногами-лапками. — вот эти сапоги я сделал сам. В них хранятся напевы моей матушки. Так что…
Кот щелкнул каблуками и, в тот же миг, исчез. Словно и не было его.
— … я всегда смогу вас отыскать, Ард, где бы вы ни были, — прозвучало за спиной.
Юноша обернулся и увидел Тополя, сидевшего на шкафу и качавшего хвостом.
Ну разумеется — магия сути Вил. Фае обладали не только удивительными способностями к искусству Эан’хане, но еще и той магией, с которой были рождены. Это все равно, как крылья у птиц, хвосты у рыб или иглы у ежей. Что-то, присущее племенам Фае, как часть их сути.
Вилы, к примеру, всего за пару мгновений могли перемещаться по своим тропам на огромные расстояния. Именно их Эан’хане и строили те пути, по которым можно было пересечь Алькаду всего за несколько часов или дней. Но, увы, после войны Эктаса и Галеса большая их часть оказалась разрушена или заперта и забыта.
Арди подозревал, что когда повстречался с горным троллем, то, как раз таки, прогулялся по одной из таких.
— Если вы согласны на предложение Маленькой Госпожи, — кот спрыгнул со шкафа и, бесшумно и легко, приземлился на пол. — то я стану навещать вас дважды в месяц. Десятого и двадцать пятого числа.
Он подошел к Арди и протянул тому правую ручку-лапку. И, раз уж Ардан действительно пообещал быть Княжне другом, то выбора у него, особо, и не оставалось.
В чем сходились все, кто принимал участие в его воспитании, что отец, что мать, дедушка, Эргар, Атта’нха и лесные друзья, так это в том, что ценнее данного слова у человека нет ничего.
Арди чуть наклонился и протянул руку, чтобы пожать лапку, но вместо этого Тополь сверкнул коготком, оцарапал ладонь юноши и мигом слизал каплю крови с когтя.
— Теперь найду, — сказал он и, вновь поклонившись, щелкнул каблуками. — До встречи, друг Маленькой Госпожи.
Последнюю фразу произнесла уже пустота. Кота нигде не было.
Арди пожал плечами и собирался было вернуться обратно за стол, чтобы заняться изучением труда Незнакомца, как ощутил тонкий аромат. Тот ехидно и коварно, как комар, решивший закусить кровью пытающегося заснуть, уставшего путника, жужжал где-то на самой границе сознания.
Знакомый запах.
Болото после дождя и селей, в котором ароматы гниения увязших в трясине бедолаг перемешивались с цветущими лилиями. Эдакая смесь чего-то до омерзения отвратительного и столь же — притягательного и чарующего.
Так пахли жители Фае, не принесшие присягу ни Лету, ни Зиме. Пару раз Арди уже ощущал этот запах, когда охотился в лесных разливах, но помня науку Атта’нха, каждый раз, стоило ему только почуять нечто подобное на горизонте, как он тут же уходил с тропы и бежал так, что только пятки сверкали.
Бездомные Фае не знали правил « чести сидхе», а их суть всегда оставалась изменчивой и многие, со временем, преображались в нечто, что люди называли демонами.
И одно дело когда подобный аромат чуткий нос улавливает в Алькаде, а совсем другое:
— Я ведь в сердце Метрополии, — прошептал Арди, вновь оборачиваясь к двери.
Атта’нха всегда учила, что когда Арди станет полноправным охотником, то, если он действительно считает себя Говорящим, следующим достойными путями, то при первой же встрече с «Бездомными Фае», в его задачи будет входить отпугивание этих созданий от родной стаи.
— Мне несколько раз сказали не выходить из комнаты, — напомнил себе Арди и, подумав еще немного, добавил. — И, тем более, здесь нет моей родной стаи.
Кивнув своим мыслям и утерев холодный пот, выступивший на лбу, юноша вернулся обратно к столу и…
— Но зачем ты тогда взял посох? — спросил он сам у себя, после того, как обнаружил в собственной правой руке теплую, немного шершавую поверхность дубового посоха.
Постояв пару мгновений в прострации, Ардан снова развернулся к двери.
— Ты точно об этом пожалеешь, — произнес он тихим шепотом.
И в этом юноша был уверен. Но также он был уверен и в том, что если сейчас оставит ситуацию без внимания, то как минимум несколько месяцев, если не целый год, будет мысленно к ней возвращаться и корить себя за малодушие.