— Прошу прощения, господа, — произнес Ардан, специально спотыкаясь о собственную пятку и, едва, не кубарем влетая в коридор. — Ой… мда… а вы… ик… ой… а тут… мне бы обратно… там… это…
Оставалось только надеяться, что его спектакль, в котором он изображал завсегдатаев салуна, когда те перепьют виски или водки, увенчается успехом.
— Еще один, — крякнул старик. — напился до того, что регалии свои где-то потерял.
— Рег… рега… регальки? — икал Ардан, держась за стену и пряча лицо в складках сумрака. — А причем тут… ой… галька?
— Талит, — окликнул молодого Велислав. — Иди, помоги, господину магу, найти его покои.
— А почему я?
— Потому что ты моложе, а меня раздражают даже трезвые маги, не говоря уже о в стельку пьяных.
— А кто тебя, тогда, Велислав, не раздражает?
Молодой подошел к Ардану и закинул его левую руку себе на плечо.
— Здоровенный какой, — прокряхтел он.
— Ты меня не раздражаешь, Талит, — дернулись уголки губ Велислава. — в те моменты, когда рожи твоей, уродливой, не вижу.
— Иди ты в задницу, — огрызнулся стражник и повернулся к Ардану. — Помните, господин маг, куда вам?
— Ко-ко-конечно, — закивал Арди, все так же, пряча лицо. — Во-о-о-он туда.
И ткнул посохом в сторону… окна.
— Понятно, — вздохнул молодой. — Пойдемте тогда… будем искать.
И они направились в противоположную сторону. И, когда Арди думал, что опасность миновала, старший, внезапно, окликнул напарника.
— Талит!
Время словно замедлилось, а Ардану казалось, что стук его сердца слышен по всей Метрополии. Мгновения растянулись на целые года и…
— Сменщика позови, если будешь задерживаться, — буркнул Велислав. — В карауле двое должны стоять.
— И без тебя знаю.
С этими словами они поплелись по коридорам и, спустя минут десять оказались, как теперь понимал Арди, в гостевом крыле, в который обнаружились куда более короткие пути, нежели тот, коим следовал недавно юноша.
Около самой двери Ардан «слез» с плеча стражника и, похлопав того по плечу, потянулся к латунной ручке.
— Господин маг?
— Мм-дааа? — протянул Арди, утыкаясь лицом в косяк.
Он сжал посох так крепко, что… что понятия не имел, зачем это сделал. Он даже не представлял, что ему делать, если стражник его узнает (вдруг видел на балу) или задаст какой-нибудь ненужный вопрос или… да еще тысячи других таких «или».
— Вы, пока не проспитесь, лучше не выходите, — прозвучало за спиной. — в этом лабиринте даже после нескольких лет службы, порой, плутаешь. И это на трезвую голову.
— А… ага… да-да… м-дааа… ну да…
И Арди, прошмыгнув в свои покои, закрыл дверь и медленно, чуть ли не задыхаясь, пытаясь унять бешено бьющееся сердце, сполз по стене.
В его сознании кружились сотни мыслей, но одна из них звенела громче других — все, о чем его предупреждали прежде, вовсе не являлось преувеличением или сгущением красок.
Ему нельзя высовываться не только из комнаты, а вообще — высовываться. И, самое главное, в следующий раз так сильно может и не повезти.
Арди отдавал себе полный отчет в том, что его актерских способностей было не достаточно, чтобы обмануть даже самого наивного и доверчивого из людей. Так что единственное, чем он был обязан успеху, так это тому, что во Дворце был праздник, на который не приглашали абы кого и потому стражи, которые за прошедшие ночи явно встретили далеко не единственного нетрезвого гостя, не сильно внимательно отнеслись к ситуации.
А еще…
Еще тот Бездомный Фае. Или же не Фае, потому как, без Взгляда, выглядел вполне обычным, пусть и не с полным комплектом пальцев, человеком. Что, если верить свиткам Атта’нха было попросту невозможным и…
— Меня это не касается, — покачал головой Арди, а затем вспомнил, что именно он услышал. — Ну ладно… меня это теперь не касается. И все же, он ведь говорил про маму и брата, но они под защитой короны… да и все остальное… а вот все остальное это мысли завтрашнего дня.
Глава 36
Ардан поправил воротник костюма и посмотрел на себя в зеркало. Оттуда на него взглянул все такой же, мало ему знакомый франт в дорогой одежде, с посохом и небольшим саквояжем в руках, и заплечным мешком за спиной. На сгибе локтя покоилось теплое пальто, сшитое матерью.
Он оглянулся, окинул взглядом дворцовую комнату, которая служила ему, пусть и короткое время, но пристанищем; и заглянул в окно, где все так же била о гранитные стены черная река, пленяющая в своих медленных волнах отсветы Лей-фонарей. Этого всего Арди уже больше не увидит. И от подобного осознания он испытал некое… спокойствие.