На мгновение в салоне повисла удушающая тишина. В тот момент, когда их обгоняли и Плащ был полностью сосредоточен на дороге, у Арди появилась секундная возможность исполнить задуманное. Незнакомец, как бы ловок и умел он ни был, не смог бы выстрелить. Просто потому, что все его внимание было направлено в другую сторону.
Они оба это понимали.
Но Арди даже не пошевелился. Чего бы он этим добился, кроме услады для собственной гордости?
— Действительно, — фыркнул Плащ. — умный… но трусливый.
Ардан собирался что-то ответить. Что-то, возможно даже, едкое и хлесткое. Но не смог и слова промолвить.
К этому моменту они съехали с общей дороги в сторону и, проскользнув под поднятым шлагбаумом мимо стражи, которая, вытянувшись по струнке, даже проверять документы не стала, пропетляли по узким улочкам, в конце концов выехав на площадь.
Площадь, целиком заполненную горожанами. Их здесь было так много, что едва ли не километр пространства превратился в живую, кипящую массу. Но даже такое скопление, коего Арди в жизни не видел и даже не представлял, что столько людей в принципе может существовать в мире (когда Император говорил речь перед народом, Арди их слышал, но не видел), не так сильно впечатляло, как стоящее в конце вытянутой площади здание.
Только теперь Арди в полной мере осознал, почему Императорский Магический Университет называют «Большим».
Здание высотой едва ли не с, пусть и самый маленький, но Алькадский Пик. Оно не было похоже ни на одно из тех, что Арди видел из окна вагона поезда или из автомобиля.
Выше всех прочих небоскребов, но в то же время — широкое, словно горный склон. Его фасад представлял собой бесконечное множество колонн, сливающихся широкими крыльями длинных стен. А между ними сияли ярким светом вытянутые, тонкие полоски окон. Но стоило только присмотреться и становилось ясно, что это были вовсе не колонны, а множество башен. Целые десятки!
Словно их взял в свои руки мифический исполин и, скрепив глиной, слепил вместе, отдавая должное легендам прошлого. О тех временах, когда маги строили свои высокие обители, пытаясь дотянуться до облаков.
Вот только получилось у них лишь сейчас.
А еще, на самом верху громады, обозначилось нечто вроде миниатюрного замка. Тот проливал вниз лоскуты белоснежного света, растекавшихся по покрову небесных сумерек длинными нитями серебристого сияния.
И тут же взгляд перегибал вниз, где у самого подножия Большого расположилась высокая, в пару этажей, арка парадного входа. Она сияла тем же светом, но к нему присоединялись искры звезд, плавно вылетавших наружу и, сливаясь с другими своими сестрами, они, будто по ступеням, поднимались к тому самому замку, создавая иллюзию водопада.
Такого Арди не видел даже в собственном воображении, когда, будучи ребенком, сидел на коленях дедушки и слушал истории об Эктас.
— Господин Эгобар, — водитель открыл для юноши дверь. Пародируя слуг, он в приглашающем жесте вытянул руку и слегка поклонился. — Добро пожаловать.
Ардан, икнув и сглотнув, вышел наружу и, уже ставшим для себя привычным усилием воли, попытался отгородится от какофонии звуков и бурлящего варева запахов.
Получилось не очень.
— Тебе вон туда, — водитель указал на нескольких стражей, стоявших на краю тротуара.
За их спиной тянулся своеобразный коридор из заграждений, выставленных вдоль площади и отделявших толпу горожан от прохода, ведущего аккурат к Большому.
Изредка к ним подходили люди в цветных плащах и с посохами в руках. Они показывали небольшие книжечки документов, обменивались парой слов со стражами и проходили дальше.
Ардан, настолько пораженный открывшимся ему видом, что едва не забыл поблагодарить Плаща. Какой бы разговор у них не состоялся, но этот незнакомец все еще, даже если и действовал так исходя из приказа, выручил в ситуации с магом-аристократом.
Но когда юноша обернулся, то увидел лишь удаляющийся в хитросплетении узких улочек, кашляющий черным дымом автомобиль.
Немного разочарованно покачав головой, Ардан развернулся к Большому. И так сильно задрал подбородок, что с макушки едва не слетела его шляпа. Подаренная, однажды, ковбоями на ферме, она не стоила больших денег, но служила доброй памятью.
А еще, увидь кто-то из работников фермы, как упала шляпа — была бы если бы не драка, то длинный и жаркий спор. Уронить шляпу в грязь не из-за работы, а из-за оплошности — оскорбление сродни тому, как если испачкать священное писание.
Во всяком случае — для ковбоев.
Поправив головной убор, Ардан окинул взглядом толпу. В отличии от его широкополой, изогнутой, жесткой шляпы, здесь носили уборы куда скромнее и элегантнее.