Переступив порог дома, Ардан повел носом по воздуху и…
— Клац!
Он резко обернулся и увидел перед собой сплошную стену. Двери нигде не оказалось.
— Опять, — только и успел произнести Арди, как в следующее мгновение пространство прорезал дикий, не присущий ни людям, ни Первородным, ни зверям вой.
Такой, от которого сердце пропустило удар, а кровь в жилах на мгновение замерла и остановила свой нескончаемый бег.
Ардан резко повернулся в сторону, откуда раздался крик. Там, в холле второго этажа, с влажным чавканьем, тварь рвала человеческие останки. Погружая собачью морду почти по брови внутрь обезображенного мужского тела, оно придерживало когтистыми лапами, растущими из сгибов кожистых крыльев, разорванную, окровавленную сорочку, лохмотьями повисшей на вспоротой грудной клетке.
Брызги крови выстреливали в разные стороны, оставляя разводы на стенах, задевая зеркала, древесные панели и свечную люстру. Тварь же, некая помесь пса и летучей мыши, продолжала самозабвенно урчать, пережевывая и разрывая вывалившиеся кишки и внутренние органы.
Из-за того, что в помещении не оказалось ни малейшего источника света, то Арди, в силу особенности матабар, видел все в размытых, серых тонах. И только кровь яркими всполохами окрашивала омерзительное действо.
— Огонь! — выкрикнул Милар.
Арди дернулся и завопил:
— Нет!
Но было уже поздно.
Капитан, вместе с Урским и Эрнсоном, уже взвели курки и вдавили спусковые крючки. Сопровождаемые пороховыми вспышками, зазвучали громовые выстрелы. Все пули попали в цель. Свинец пробил дырки в крыльях, оторвал куски плоти, разметав шерсть по полу, даже пробил несколько костей, обрушив на пол неприятно хрустящую крошку.
Но тварь и не думала падать.
Снова взвыв, она повернулась и посмотрела мелкими, желтоватыми глазами-бусинками на опешивших Плащей.
— Уи-и-и-и! — запищала она и, отталкивая задними лапами труп мужчины, чье исполосованное когтями лицо навечно отметила маска ужаса, тварь расправила широченные крылья и полетела вниз по лестнице.
Милар и Урский отпрыгнули в разные стороны и когтистые лапы успели лишь рассечь края их пальто, в то время как Дин, сверкнув ножами, оттолкнулся от пола и, юлой крутанувшись в воздухе, опустился на спину оказавшегося под ним демона и, с кличем, достойным лучших ковбойских загонщиков, воткнул сталь в уши твари. Те, с тем же чавкающим звуком, что и прежде, по самые гарды погрузились в череп монстра.
Тварь дернулась, тряхнула кожистыми крыльями и рухнула на пол, проехавшись по нему добрых два метра. Эрнсон уже успел спрыгнуть и теперь, переставляя ноги, прыгал на месте, словно заправский боксер.
Его глаза, как и остальных Плащей, из-за отвара слегка мерцали в темноте, а зрачки расширились настолько, что почти полностью закрыли радужку.
— Проверим, — Дин обнажил анализатор и навел на монстра. — Лей в ней на три луча красной звезды. Получается шесть эксов, тридцать ксо. Не густо.
Милар, проигнорировав следопыта, повернулся к Ардану.
— Чего ты орал-то?
— Это ведь летучая мышь, пусть и частично, — понуро покачал головой Арди. — А летучие мыши…
— Живут в стаях, — хором закончили за него Плащи и, теперь уже вместе с Арданом, снова встали спиной к спине, на сей раз формируя не треугольник, а квадрат.
И, будто услышав их слова, тьма в доме закипела. В буквальном смысле. На потолке, где прежде ютились лишь паучки; в углах между стенами и мебелью, куда никогда не попадал дневной свет; на полу, в самых дальних краях, куда заглядывали лишь сметки служанок; несмотря на ослеплявшую визитеров черноту, мрак все равно клубился и вспучивался там, где никогда не знал жаркого сопротивления света.
И эти пузыри, набухая все быстрее и быстрее, попутно лопаясь вздутым нефтяным пятном, приобрели черты той же твари, что только что прибил Дин. Какие-то меньше, размером с таксу, другие куда больше взрослого волкодава, они расправляли оформляющиеся плотью крылья, распахивали пасти и пронзительно выли.
— Что ты там говорил про премию? — шепнул Урский, снова взводя курки.
— Наверх! — закричал Пнев и, размахивая перед собой саблей и стреляя из револьвера, побежал на лестницу.
Следом за ним к ступеням помчал и Ардан, позади Урский, каждый выстрел которого неизменно находил цель в виде глазницы пикирующих на них со всех сторон тварей, а Дин замыкал колонну, отвешивая направо и налево хлесткие, быстрые удары ножами, подсекая крылья и рассекая глотки.