— Ты можешь встать, детеныш? — спросил Эргар, нависнув над мальчиком.
Тот попытался подняться, но лишь застонал от боли, жидким пожаром разлившейся по телу.
Барс недовольно проворчал:
— Позор путей охотников, — но, тем не менее, бережно и нежно обвил мальчишку хвостами (от чего все равно вырвался очередной стон) и опустил себе на спину.
В несколько прыжков он вернулся обратно на плато, схватил клыками загривок еще теплого козерога и помчался обратно в Хижину. Мальчик же, лежа на широкой, пушистой и теплой спине барса, смотрел назад. Туда, где покрывался ледяной коркой цветочный луг. Впервые за долгое время он понял, как давно не видел леса.
Арди разбудил голод. Такое странное чувство, будто в животе появилась дыра, постепенно засасывающая в себя все тело, а за ним и мысли. Так что когда до носа Арди, еще до того, как он смог что-либо различить глазами, донесся аромат крови и мяса, то не отдавая себе какого-либо отчета, он схватил руками кость и впился зубами в то, что на ней еще осталось.
В этот момент мальчика не беспокоила ни тупая боль в ребрах, ни сбитые в кровь колени и локти, ни даже содранная с плеч кожа. Вгрызаясь в теплое мясо, буквально захлебываясь сочащейся кровью, разрывая клыками волокна и терзая жилы, Арди не успокоился, по не высосал из разломанной о камень кости остатки мозга.
Но даже так — голод в нем лишь немного притих. Он все еще хотел есть.
Обшаривая Хижину взглядом, он приметил Эргара, грызущего последнюю из костей. Мальчик, сам не зная зачем, аккуратно, прижимаясь к стене, начал обходить уступ барса и его самого. И, оказавшись за спиной, хотел было уже прыгнуть последнему на загривок, но получил ощутимый удар хвостом по животу.
Упав на колени и захрипев, Арди постепенно приходил в себя.
Он действительно собирался напасть на барса⁈
— И это третий урок на сегодняшний день, маленький охотник, — насмешливым тоном, выплевывая косточку, произнес барс. — А теперь, потрудись озвучить мне то, что ты сегодня узнал, детеныш.
Отдышавшись, Арди кое-как выпрямился и, усевшись под уступ, прислонился к лапе Эргара — от неё веяло теплом, а еще она оказалась куда мягче камней.
— Не надо бегать за добычей.
Эргар кивнул и добавил:
— Когда знаешь, что не сможешь догнать. Если не получилось убить первым ударом — вернись, подготовься лучше и жди своего часа. Хорошо, детеныш. Что дальше?
Арди вспомнил сегодняшний день. Он, почему-то, казался ему длиннее, чем вся прошлая жизнь. Столько всего произошло. Столько странного, удивительного и… безумно интересного!
— Надо всегда охотиться на водопоях, — не очень уверенно, даже с некоторым вопросом в тоне, продолжил Арди.
— Если ты будешь всегда охотиться на водопое, то к нему перестанут ходить. Нет, детеныш, думай лучше.
Мальчик погрузился в свои мысли. Что сегодня такого произошло, из-за чего у него не получилось поохотиться? Ведь он был быстр — куда быстрее того Арди, что он знал последние шесть лет. Его нюх позволял ему различать мельчайшие детали ароматов, щедро разлитых в воздухе. А глаза… казалось, что прежде он ходил в полудреме, а сейчас, умывшись холодной водой, окончательно проснулся и видел все ясно и отчетливо.
И все равно Арди…
— Добыча… не хочет, чтобы её поймали.
— И… — подбодрил Эргар.
— Я… не самый… лучший охотник.
— Пока не самый лучший, — с нажимом на первое слово, подытожил Эргар. — Чем больше ты будешь охотится, детеныш, тем лучше станут твои навыки, острее клыки и быстрее — когти. Никогда не позволяй сытому желудку, изобилию дичи и воды заставить себя почувствовать на вершине. Будь всегда внимателен прежде всего — к самому себе. Потому что охотишься ты не на дичь, детеныш, а на голод, а он, поверь, хитрее и изворотливее любой белки.
Белка… Скасти… какие-то мысли появились в голове Арди, но их тут же заглушил голос Эргара.
— И третий урок, Ардан, самый важный, что ты усвоил за сегодня.
Мальчик посмотрел на фиолетовое пятно на своем боку, на небольшую алую полоску на груди, а затем на длинные клыки Эргара. Все те же липкие пальцы поползли по телу мальчика.
— Выбирать добычу себе по плечу, — прошептал Арди.
— Верно, детеныш, — прогудел Эргар, после чего отвернулся ко входу в Хижину. Он смотрел куда-то в сторону горизонта, расцветающего алым и розовым. — И это единственное правило, которое, однажды, когда наступит час, тебе придется нарушить.
Мальчик хотел было спросить что-то, но вместо вопроса, который вертелся на языке, задал другой.