— Слушаю, — сказал Карлос Гарсиа в трубку.
— Все готово, — сообщили ему.
— Начинайте, — велел импресарио и нажал на отбой. Живого, который только что звонил, Карлос Гарсиа, конечно же узнал. Его звали Лофт.
— Первый раунд вы проиграли вчистую, господин Шуйский, — сообщил Геральт, отпивая эльфийского джина пополам с печерской минералкой.
— Представьте себе, я заметил, — весело отозвался полуэльф.
Шуйский действительно был весел — никакой бравады или показухи. Попивает тот же джин, попыхивает сигарой. Улыбается.
Впрочем, трудно было предположить, что Манхарина удастся запугать смешными механическими уродцами, которых ведьмак имел счастие наблюдать на недавнем представлении.
— Надо ли понимать, господин Шуйский, что первый раунд вы рассматривали исключительно как разведку?
— Вы на редкость проницательны, мастер Геральт!
— В таком случае, — задумчиво спросил ведьмак, — отчего бы не провести разведку по видеозаписям прежних выступлений Манхарина?
Шуйский расплылся в еще более широкой улыбке:
— Оттого, мастер Геральт, что это вряд ли дало бы нам, да и вам тоже, достойную пищу для размышлений. Никогда раньше Манхарин не сталкивался с нашими машинами. Да и вообще с машинами, порожденными Большим Киевом.
Геральт задумался. Фраза была слишком глубокомысленной, чтобы содержать меньше двух смыслов. Что это может значить на самом деле? Машины из разных мегаполисов, разумеется, отличаются друг от дружки, даже однотипные. Иногда очень сильно. Разные заводы, на которых они растут, разные технологические линии, разное сырье. Разные кланы на заводах, наконец. Все накладывает неповторимый отпечаток на нововыросшие дикие механизмы.
Но что-то за словами Шуйского все-таки стояло. Несомненно.
Впрочем, Геральту не пришлось долго гадать. Полуэльф в очередной раз выпустил замысловатый по форме клуб дыма, слегка подался вперед и доверительно сообщил:
— Я вижу, вы совершенно не в курсе взаимоотношений Большого Киева и европейских los corrideros.
Вероятно Шуйский ожидал встречного вопроса, однако Геральт справедливо решил: раз уж наниматель начал рассказывать, значит выложит все, иначе к чему было начинать? Так и произошло.
— Дело в том, мастер Геральт, что los corrideros обходят вниманием наш город отнюдь не случайно. За последние пятьдесят лет их удалось заманить сюда всего три раза и все три раза представление срывалось, едва начавшись. Примерно то же происходило и раньше, я смутно помню приезд матадора Диего Арманио, почти сразу после приснопамятных событий в Хмельницком. Это был его последний выход на арену.
Шуйский сделал паузу, однако вопросов от Геральта так и не дождался. Тот застыл в кресле, бесстрастно глядя перед собой и изредка отхлебывая джина.
— Коррида в Большом Киеве до сих пор заканчивалась либо отказом матадора и его подручных выйти на бой, либо их гибелью. Так что наш город до сегодняшнего дня выигрывал поединок с los corrideros всухую. Нынешнее представление — первый случай, когда ничего особенного не произошло. Матадор продемонстрировал искусство вероник, натуралий и прочих пасе де печо, зрители насладились его искусством, а заодно надулись пива и слопали вдоволь ромоданских сосисок. Все довольны, все счастливы. Особенно я. И знаете почему? Потому что через две недели маэстро Манхарин приедет в Большой Киев вновь!
«Вот оно что, — запоздало сообразил Геральт. — Тогда понятно, почему против Манхарина выставили поливалку и прочих сегодняшних лапочек. Шуйскому важен сам факт проведения корриды в Большом Киеве. Скорее всего, он и не собирается выигрывать пари: регулярно устраивая корриду в Киеве, он заработает в разы, в десятки раз больше, чем проиграет в этом дурацком споре! Но зачем тогда он нанял меня? Зачем ему знать, какие машины смертельно опасны для знаменитого матадора, если выставляет против него поливалки?»
Секундой позже Геральт сообразил и это. Да для того, чтобы знать наверняка, какие машины против Манхарина ни в коем случае НЕ ВЫСТАВЛЯТЬ!
Что ж, это объясняло все, вплоть до выплаченного аванса в семьдесят пять тысяч гривен. Поэтому в течение следующих минут двадцати ведьмак честно, подробно и обстоятельно объяснял Шуйскому в чем, по его мнению, слабости маэстро Манхарина, а чего матадор ни в жизнь не испугается. Анализ выставленных на сегодняшний бой машин Геральт опустил; что характерно — Шуйский и бровью не повел, хотя насчет матадора вопросы задавал весьма въедливые.
Шуйский остался доволен. Во всяком случае, он по-прежнему был весел, на смену джину выудил из бара початую бутылку «Эльфийской особой» и щедро плеснул Геральту. Заверил, что идея привлечь ведьмака была счастливым озарением. Приготовился записать контактные номера-адреса, чтобы сообщить о месте и времени проведения второго боя и второй консультации; Геральт начал диктовать, но тут запиликал местный телефон на столе у Шуйского.
Возникшее предчувствие было очень нехорошим.
Веселье сошло с лица полуэльфа практически сразу после того, как он снял трубку и хорошо поставленным голосом произнес: «Шуйский слушает!». Несколько секунд он действительно слушал, потом медленно опустил источающую короткие гудки трубку на аппарат и растерянно застыл.
Геральту не нужно было ничего объяснять — с его-то ведьмачьим слухом. Прозвучало всего две фразы: «Маэстро Манхарин только что похищен из отеля. Полиция устанавливает обстоятельства».
Узнал Геральт и голос того, кто звонил. Это был Лофт.
Надо признать, Шуйский быстро взял себя в руки.
— Похоже, — сообщил он, потирая лоб и усаживаясь в кресло, — у вас появилась дополнительная работенка, мастер Геральт!
Ведьмак угрюмо воззрился на полуэльфа, который становился с каждой секундой все более озабоченным.
— Насчет оплаты не беспокойтесь, аванс я удваиваю… Нет, утраиваю!
— Господин Шуйский, — тихо сказал Геральт. — Я ведьмак, а не сыщик.
— Разумеется… Разумеется… Ах, шахнуш тодд, как не вовремя… Где же я прокололся?
Некоторое время Шуйский сидел неподвижно; казалось, от напряженной работы мысли в его седой шевелюре сейчас начнут проскакивать искры.
— Понимаете, мастер Геральт… Я догадываюсь, кто это сделал. И догадываюсь, куда привезут маэстро Манхарина и что ему предложат сделать.
Ведьмак решил не изменять прежней политике: молчать и слушать, даже во время невольных пауз в речи Шуйского.
— Сделал это, я полагаю, импресарио Манхарина, старый лис Карлос Гарсиа. И намерен он показать похищенному матадору наши киевские машины-убийцы, самые экзотические и жуткие, каких давно не осталось в снулой и благополучной Европе. Разумеется, не лично — Гарсиа заведомо вне подозрений и не собирается рубить сук, на котором сидит. Запуганного и раненого Манхарина он потом заботливо увезет в Большой Мадрид, будет трогательно лечить и всячески холить-лелеять-ненежить-тетешкать, а главное — всецело поддержит решение маэстро больше никогда, никогда не приезжать в этот варварский город Киев, где обитают сплошь механические монстры, а живые тупы, безмозглы и ничегошеньки не понимают в высоком искусстве корриды.
— Но позвольте, — вопреки недавнему решению отмолчаться вставил слово Геральт. — В этом случае Карлос Гарсиа проиграет пари, а вы получите кругленькую сумму из его, как я понимаю, кармана!
Шуйский грустно усмехнулся, словно умудренный годами дед на наивный вопрос малолетнего внука:
— Ах мастер Геральт, мастер Геральт! Жизнь иногда бывает донельзя причудлива. Пока Манхарин выступает здесь, в Большом Киеве, Карлос Гарсиа теряет большие деньги там, в Европе. Бизнес есть бизнес, он не ведает жалости или сомнений. Мы заключили с Гарсиа весьма странное пари: каждый из нас стремится проиграть. Как бы это парадоксально не звучало. И оба мы знаем, что формальный выигрыш на самом деле означает серьезные потери.