Клан Нара принял нового члена вполне радушно. Всего в клане жило около сотни человек, но к ним часто заглядывали представители кланов Акимичи и Яманака, так что общее количество человек в поселении было немного завышено. В таких больших селениях Сенсома еще не бывал в этой жизни.
Местная детвора оказалась, на удивление, смышлеными ребятами, так что они быстро приняли новую, для себя, игру и стали подолгу в нее залипать.
Шикогеру сообщил, что начнет обучать Сенсому вместе со своим младшим сыном — Шиконадом. Шиконад напомнил Сенсоме одного ученика из девятых классов, который обладал достаточными способностями, чтобы закончить университет, но, после учебы ушел в армию, а после и вовсе работать. Свои поступки он объяснял банальной ленью заморачиваться.
Впрочем, почти все мужчины в клане были такими. Женщины же, наоборот — оказались очень активными, а порой и агрессивными фуриями, часто гоняющими мужей и детей по селению. Перерожденного это забавляло. Его самого старались не трогать, да и не за что было. Местные забияки быстро смекнули, после пары-тройки драк, что малыш хоть и выглядит слабым, но сдачи давать любит, так что от него отвязались.
В шахматах, так сильно понравившихся Нара, Сенсома стал чемпионом, а в Сеги уступал лишь пяти лучшим игрокам, среди которых был и Шикогеру. К шести годам мальчик стал полноправным жителем селения, хотя в клан Нара его и не приняли. С другой стороны — женись он, в будущем, на девушке из клана — сразу станет родным для всего селения.
Жил мальчик в доме у Шикогеру, относившегося к ребенку не как к сыну, но как к племяннику уж точно. Жена главы клана — Маюри, была доброй женщиной с мягким, для жен клана, характером. К сироте она относилась особенно, постоянно сравнивая его со своим сыном и ставя в пример. Сенсома отвечал Маюри-сан тем же, разглядев в ней черты его матери из прошлой жизни.
— Неправильно, Сенсома, — Маюри внезапно оказалась позади мальчика, пишущего свой диктант.
По исполнению шести лет, Шикогеру начал давать ребенку разные задания, вроде школьных. Шиконад не дошел до тренировочного возраста — ему было всего пять, так что и Сенсому никто учить не собирался. По крайней мере — техникам шиноби. Но вот простейшее образование мальчик получал, пусть и со скрипом. Писать и читать на этой местной тарабарщине оказалось даже сложнее, чем говорить.
— Это пишется как «любовь», — наставляла его Маюри. — А ты пишешь что-то непонятное. Надо делать вот так, — умелый, натренированный взмах рукой, и слово, больше похожее на стильный рисунок, появляется на бумаге.
— Спасибо, Маюри-сан, — кивнул ей, улыбнувшись, бывший учитель. — Этот язык такой сложный!
— Ну это же твой родной язык! — рассмеялась Нара.
— Мой родной язык тот, на котором я думаю, — тихо произнес Сенсома, думая, что его не услышат. Услышали.
— Это какой-же?
— Кхм… — какой же русский человек не поиздевается над незнающем язык человеке? — Ну, вот, например слово «бл***».
— Как интересно, — Маюри широко улыбнулась, думая, что ребенок просто играет. — А еще?
Через три дня жена главы клана Нара слала всех прохожих на три буквы, обзывала мужа и детей всяко-разными конструкциями, которые смог из себя исторгнуть бывший русский интеллигент, и вообще, казалось бы, жила полной жизнью.
Перерожденный смеялся без устали пару дней к ряду. Когда же он, по секрету, рассказал женщине настоящие значения этих слов, та тщательно его выпорола, за то, что он вообще произносит такие гадости в присутствии взрослых, ну и за шутку впридачу.
Правда, когда дело доходило до семейных разборок, Маюри не стесняясь пользовала эти самые слова, подсказанные мальчиком. Уж больно удобными они оказались, пусть и непонятными.
Старшего сына в семье звали Шикокура, и именно он должен был унаследовать пост главы клана. Сенсома даже побродил по селению, в поисках других дурацких имен, но после был осчастливлен информацией, что на «Шико» начинаются только имена детей из семьи главы. Остальные подобной страшной участи не удостоены. Покрутив пальцем у виска, ребенок пошел вырисовывать новое кандзи — оно было, на редкость, сложным.
Шикокура относился к своему новому сожителю с крайним любопытством. Этот «молодой человек», как его называл за глаза и в глаза Сенсома, отличался завидным, для клана Нара, упорством и даже имел в себе зачатки трудолюбия, чем несказанно удивлял бывшего учителя. В двенадцать лет Шикокура владел несколькими мощными клановыми техниками и уже успел отличиться в паре битв. Надо сказать, что Сенсома, проявлявший к сражениям большой интерес, не раз вгонял наследника клана в краску, восхищаясь его действиями и выпрашивая о столкновениях с врагом все до мелочи.