Всем добра)
========== Возвращение в деревню, где все немного изменилось. ==========
— Год уже давно прошел… — хмурый Тобирама смотрел на деревню из окна кабинета Хокаге.
— Война может начаться уже совсем скоро, — Хаширама грустно улыбнулся. — Но, боюсь, я не смогу в ней участвовать. По крайней мере — не в полную силу…
— Не тебе говорить такое, брат! — тут же вспыхнул младший Сенджу. — Хокаге не должен сомневаться и бояться! Он должен защищать Страну и ее жителей!
— Прости-прости, Тобирама, — рассмеялся, почти как раньше, Хокаге. — Но я ведь и правда не в лучшей форме.
Его заместитель не ответил, нахмурившись еще сильнее…
Четыре месяца назад они оба узнали страшную правду — Хаширама умирает. Медленно, но верно, его тело сжигает само себя, теряя легендарную силу.
Злая шутка судьбы — регенерация клеток, которая не раз спасала Первому Хокаге жизнь, теперь станет его смертью. Организм не всесилен, и за все нужно платить. Хаширама был единственным человеком с такой странной… особенностью тела, так что об этом узнали только когда он начал непосредственно умирать.
Акихико был непреклонен — еще четыре, максимум пять лет, и Хокаге умрет в своей постели. Обессиленный и больной.
— Поэтому ты ночуешь здесь в последнее время? Не хочешь волновать родных…
— Я никого не хочу волновать. О моей проблеме знаем только мы с тобой, да Акихико. Остальным эта информация лишь навредит.
Потеря Хокаге, как символа мира и спокойствия, действительно станет ударом для всей Страны. Конечно, Тобирама легко возьмет на себя обязанности старшего брата, но…
— Если объявится Мадара, мы будем бессильны без тебя, — младший брат угрюмо глянул на старшего. — Ты должен, как минимум, выглядеть прежним, понимаешь? Ты — опора мира во всем мире, Хаширама. Ты обязан жить и сражаться! Такова твоя судьба!
— Не завидно, правда? — кисло усмехнулся тот. — Не волнуйся, я все понимаю. Кстати, я только сейчас понял, что я не понял… Что означает твое: «Год уже давно прошел…»?
Хмурое выражение лица, скопированное с альбиноса с целью немного разрядить обстановку, эффекта не дало — брат по-прежнему смотрел в окно.
— Сенсома с Мусаси должны были вернуться два месяца назад, — ответил Тобирама.
— Они точно не покидали Страну, если ты об этом, — оживился сменой темы старший Сенджу. — Но и патрули их не замечали. Последнее сообщение от них было девять месяцев назад?
— Да. Тогда они сказали, что обрывают связь для более полных тренировок…
Сенсома Томура, ушедший с великим мечником — Миямото Мусаси на тренировки, должен уже был возвратиться в деревню. И Хокаге и его заместитель возлагали большие надежды на юного гения битв, которого в свое время воспитывал и сам Мадара. Хотя, пожалуй, у Хаширамы было больше причин ждать скорейшего возвращения юноши из его тренировочного путешествия.
— Мито постоянно ругается с Наоми, — сокрушенно выдохнул он. — Я даже боюсь встревать во все это…
— Ты о том блондине? — усмехнулся, наконец, Тобирама. — Он довольно хорош — джонин в его возрасте… Пожалуй, он бы смог составить конкуренцию даже Хирузену.
— Ну, Сарутоби растет не по дням, а по часам, — улыбнулся в ответ Хаширама. — Он же тоже уже джонин, да еще какой…
— Хочешь сосватать Наоми ему? Это даже забавно…
— Мито считает, что дочке нужна видная пара, — нейтральным голосом сказал Хокаге. — Тороки подходит, как никто другой — клан Сенджу, приличные навыки, достойное воспитание и даже чувства! Он же и правда влюблен в девочку с самого детства. Ах, какая бы была пара…
— Мне кажется, что мы должны дать Сенсоме шанс, — Тобирама нахмурился, когда почуял, что одного из его лучших выпускников хотят так банально и нагло «подвинуть». — Будет нечестно так его «обставить».
— «Наоми пора выходить замуж», — безэмоционально повторил слова своей жены старший Сенджу. — Ты же знаешь — Мито нормально относится к Сенсоме, как к… просто парню. Как парню, который не парень Наоми, понимаешь?
— «Наоми-чан только самое лучшее»! — спародировал, в свою очередь, младший брат. — Как глупо. Пусть девочка сама решает все для себя.
— Но ведь Сенсомы давно уже нет, — в голосе Хокаге послышалась надежда. — Может она оставит свои чувства к нему?
— Ты прав… Сенсомы уже давно нет…
Алые глаза все так же смотрели на Скрытый Лист, а мысли двух влиятельнейших его людей крутились вокруг дочки главы селения и безродного паренька — сироты, но гения, который должен был вернуться уже два месяца назад…
***
— Я же сказала — я люблю Сенсому! — донесся молодой девичий голос с первого этажа центрального здания Конохи.
Это здание знали все жители, ведь именно тут проживала семья Хокаге последние четыре года, в то время как сам Хаширама все чаще оставался в своей Резиденции.
— Это решать не тебе, Наоми! — грозно отвечал другой, более взрослый женский голос.
— Как это не мне?! А кому еще решать, у кого будет мое сердце?!
— Сердце не продолжит род Сенджу! К тому же твой Сенсома — безродный! Он тебе не пара!
— С каких пор ты стала так его называть?!
— Наоми! Куда ты… А ну стой, Наоми! Наоми!
Массивная дверь резко распахнулась, выпуская на улицу растрепанную красноволосую красавицу, лет восемнадцати. Дочка Хокаге была личностью популярной в деревне, особенно у мужского пола, так что и узнали ее быстро. А раз узнали, то и улица вмиг опустела — все знают, что шиноби не любят, когда их слабости видно.
Хотя не так уж и опустела улица…
— Ай! — девушка, не разбирая дороги, бросилась прочь от дома, но почти сразу же врезалась в кого-то высокого и крепкого. — Поосторожней надо! — рявкнула она.
— Наоми-чан? — удивленно спросило препятствие знакомым голосом.
Молодая Сенджу подняла глаза, рассматривая того, в кого только что влетела.
Он был молод, так же как и сама девушка, высок и довольно смугл (хотя и в рамках обычного для Конохи). Его аристократичное и, без сомнения, красивое лицо украшала небольшая бородка и два черных, хитрых и очень умных глаза, которые, казалось, видят Наоми насквозь, будто Бьякуган Хьюга. Волосы каштанового цвета стояли торчком, что придавало парню немного неофициальный и даже неряшливый вид, но любой знающий человек мог твердо сказать, что Сарутоби Хирузен всегда был очень аккуратным и серьезным молодым человеком.
— Наоми! — вновь донеслось из раскрытой двери.
— Идем! — девушка решительно взяла бывшего одноклассника за руку и побежала с ним по улицам селения.
Со стороны это выглядело более чем интересно — два наследника величайших кланов в Конохе устроили забег с препятствиями по узким и грязным улочкам деревни. Дополним картину переплетенными руками и тем, что «ведущей» была Сенджу, и забег плавно перерастает в тему для разговоров всех бабушек селения.
Наоми и сама не понимала, зачем взяла с собой Сарутоби, но отпускать его руку на половине пути уж казалось довольно глупой идеей, так что молодая Сенджу крепко держала парня, не выглядящего хоть капельку смущенным или удивленным. Времени на раздумья у него было достаточно, так что когда девушка в очередной раз собралась повернуть, он уже сам остановил ее и повернул в другую сторону.
Теперь, даже если бы Мито Узумаки вдруг решила устроить погоню за своей дочерью, ей бы пришлось изрядно потрудиться, чтобы найти ее.
Наконец, забег был окончен, и Хирузен с Наоми смогли отдышаться.
— Зачем ты, уф… меня, х-хаа… остановил?.. — тяжело дыша, спросила Наоми. — Мы бы, хах… из деревни ушли…
— Мне не нужно было уходить из деревни, — спокойно парировал Сарутоби, который совершенно не устал. — Отец попросил меня проверить южный вход в деревню. Сегодня там ребята из нашего клана.
— А если, уф… Да что же такое-то?! Хах… — девушка все никак не могла восстановить дыхание, а потому ее сильно возмущало то, что Хирузен выглядел совсем свежим. — Господи… — она сделала пару глубоких вдохов, пустила по каналам немного чакры и резко выпрямилась. — А что если мама нас найдет?