— Госпожа Мито, — иронично посмотрел ей в глаза Сарутоби. — Будет бежать. По тем грязным закоулкам. Ага-да, держи в курсе, — парень прищурился и достал пачку сигарет. Не предлагая, закурил. — Ты уж совсем-то ее не демонизируй. На кой ей гнаться за тобой? Чтобы сказать что Сенсома — не выгодная для тебя партия еще раз?
Наоми вздрогнула и посмотрела на бывшего одноклассника. Тот веселым не выглядел, а его взгляд, устремленный куда-то вдаль, примерно в сторону южных ворот Конохи, показался ей очень тоскливым…
— Ладно, пойдем, — махнула рукой Сенджу. — Хоть прогуляюсь с господином джонином.
— И ты туда же, — усмехнулся отвлекшийся Хирузен. — Хотя… С твоих уст даже звучит приятней.
До ворот идти было не долго, но и не близко. Бывшие одноклассники разговорились. Они не так уж и часто встречались после ухода Сенсомы, но связь иногда поддерживали, особенно когда вот так вот встречались на улицах. Наоми узнала о том, что Сарутоби только вернулся с миссии из Страны Железа. Поддерживающая нейтралитет ко всем остальным Странам, она оказалась довольно занятным местом, о котором парню было что рассказать. Хирузену же пришлось выслушивать обвинения девушки в адрес ее матери, а так же предотвращать ее слезы ударными порциями мороженного, купленного по скидке «господам шиноби» в ближайшем магазинчике. Наоми жаловалась на жизнь, на предприимчивую мать, на бездействующего отца, на красивого, зараза, «жениха» и на безмозглого Сенсому, оставившего ее одну среди всех этих бед.
— Ты все еще работаешь с дядей? — Наоми отвлеклась от своих горестей, когда Хирузен похвастал своим званием в десятый раз.
— Конечно. Пусть я и джонин, но опыта у него еще столько, что мне лет десять за ним хвостиком бегать. Да и не гожусь я пока в наставники молодым, да ранним, — Сарутоби легко признавал свои недостатки (коих было очень мало). — А как твои успехи на миссиях? На твоем месте я бы попробовал отвлечься, выполняя свою работу.
— Если бы… — вздохнула Сенджу. — Мама уговорила отца и дядю, и теперь наша команда либо отдыхает в деревне, «производя необходимый патруль», либо побивает бандитов и прочую мелочевку под прикрытием отряда АНБУ… Саске-сенсей терпит, но вот Сэдэо и Кагами уже стонать начинают от безделья.
— Никогда не поверю, чтобы глава Хьюга и Учиха с Мангеке Шаринганом…
Договорить Сарутоби не смог. Они уже подошли к южным воротам, и картина, увиденная ими, ошеломила обоих…
***
— Блять, как же жарко!
— Заткнись, парень, — усмехнулся Миямото. — Мы пришли.
Его ученик — молодой юноша в очках, наконец поднял голову.
Он был почти высок, но не дотягивал до этого слова каких-то пять-шесть сантиметров. Красив лицом, хотя Мусаси, как и многие другие, считал, что очки лишь портят общий вид. Его мускулатуре позавидовал бы любой боец — тело парня полностью состояло из развитых мышц, но при этом не выглядело монструозно-безобразным, как у большинства тех, кто решил «накачать мускулы». Уверенный, чуть плутоватый взгляд, взлохмаченные волосы — любой незнакомец принял бы Сенсому за обычного нагловатого юнца, но за всем этим скрывался недюжинный интеллект и страсть.
Страсть к битвам.
— Господин Мусаси! — оживился один из стражников-копейщиков, которых ставили с внешней стороны ворот деревни.
Этот пост был скорее показательным, чем необходимым, но воины на нем дежурили настоящие, пусть даже они не умели использовать чакру. И конечно, среди таких людей личность величайшего самурая была очень известна. Бог Мечников был почитаем и узнаваем многими «воинами без чакры».
— Добрый день, стражник-сан, — Сенсома вышел чуть вперед. — Нужны ли какие-то документы, подтверждающие наши личности?
— Господина Мусаси я знаю, — мужчина мазнул взглядом по протектору Конохи, повешенному на поясе Сенсомы. — А вот вы, господин шиноби, представьтесь.
— Сенсома Томура — восемнадцать лет, — улыбнулся тот. — Мы с Мусаси-сенсеем вернулись, наконец, домой.
Второй стражник, убежавший как раз в тот момент, когда его напарник окликнул мечника, вернулся и помахал им рукой.
— Все в порядке, проходите, — козырнул стражник. — Доброго дня, Мусаси-сан.
Сторожевые посты в Конохе нельзя было назвать надежными: два лентяя-чунина, сидящих в пристройке к огромным воротам круглые сутки; стражники из числа обычных ополченцев; эти самые огромные ворота, которые закрыть можно только с механизма, находящегося, непосредственно внутри (о чем вообще не многие знают). В общем — сторожевые посты в Конохе нельзя было назвать надежными… на первый взгляд, конечно.
На самом деле — лентяи-чунины были вполне себе джонинами среднего уровня, к тому же, их было больше, чем двое. Внутри ворот действительно находился механизм, но там же находился и отряд, управляющий его работой, а так же парочкой других механизмов, которые уже служили не для открытия-закрытия ворот, а для полноценного нанесения урона всем глупцам, решившим, что ворота плохо охраняются. Там же находилась и большая фуин, которая в любой момент разнесла бы весть о нападении по всей Конохе. Не стоит забывать и об отрядах Хьюга и Учиха, патрулирующих местность в радиусе километра от ворот — эти шиноби могут не только издали заметить врага, но и легко сделать так, чтобы больше его никто не заметил уж точно.
Дежурящие сегодня джонины не стали уточнять личности прибывших повторно — они каждый день получали свежие списки ожидаемых людей и просто тех, кого велено пропускать в деревню, а уж эту парочку все ждали давно и с нетерпением.
— Все же приятно вновь вернуться сюда! — широко улыбнулся Сенсома, смотря на Коноху. — Мне кажется, или деревня стала больше?
— Не кажется, пацан, — Миямото покрутил головой. — И где этот ебаный кабак? Он же всегда был здесь!
— А-а-а! — перерожденный погрозил пальцем своему учителю. — Сначала нам нужно посетить лорда Хокаге и отчитаться об окончании тренировок.
— Нахуй его, — буркнул мечник, но послушно пошел за учеником.
Но уже через пару шагов прибывшим пришлось остановиться, ведь Сенсома, неожиданно увидел встречающих!
Похорошевшая за год Наоми и возмужавший Хирузен о чем-то увлеченно болтали, идя прямо к южным воротам. Глядя на них, Сенсома тут же вспомнил свои «академские» годы, проведенные как раз с этими ребятами. В памяти отразилась и боль, которую он испытал, когда погиб Рен и ушел Шиконад, однако негатив не задержался в мыслях надолго, потому что красотка-Сенджу, наконец, увидела его и тут же узнала!
— Сенсома!
Девушка, казалось, в одно движение преодолела пять-шесть метров, разделявших их, и тут же налетела на возлюбленного, краснея, но не пытаясь сдержать эмоции. Они не целовались, лишь обнялись крепко-крепко, вдыхая запах друг друга и, казалось, говоря, но без слов. Их эмоции, будто цветок, расцвели над ними, давая возможность и удивленному Хирузену, и черствому Мусаси прикоснуться к этим чувствам двух пылких молодых сердец, нашедших друг друга.
— Ты стала еще милее, — улыбнулся перерожденный, вдыхая запах волос девушки. — Такая… Удивительная…
— С-спасибо, — Наоми, уже давно не видевшая своего кумира, могла лишь еще больше покраснеть и уткнуться лицом ему в плечо.
Мусаси с Хирузеном уже начали неспешный разговор, простые зеваки, по-доброму смотревшие на воссоединение любимых, отправились дальше по своим делам, и, казалось, ничто не помешает этим двум наслаждаться этим моментом, который они беззастенчиво стали растягивать в вечность.
— НАОМИ!
Резкий окрик и толчок в грудь Сенсомы произошли одновременно. Миямото и Сарутоби даже отреагировать не успели, хотя они были готовы дать руку на отсечение — секунду назад этого парня там не было!
— Как ты смеешь трогать ее, бродяга?! — с вызовом и ненавистью рыкнул на опешившего перерожденного юноша.
Высок, белокур, статен. Этот парень явно был отпрыском богатой семьи, так как его одежды были дорого расшиты, а взгляд так и истончал надменность — истинный аристократ.