— Церемония была официально окончена в тот момент, когда вы дали все клятвы, — будто из ниоткуда появился престарелый монах, который венчал молодых. Сейчас у него была перевязана рука, а под глазом красовался фингал, но мужчина все так же благодушно улыбался. — Подарок от отца и его благословение вы получили. Дальше начиналась неофициальная часть, но ее обычно приписывают к официозу.
Все, кто услышал это, заулыбались, а Тороки приобнял свою жену, прижимая ближе:
— Вот ты и моя, Наоми.
— Твоя…
***
— Люди празднуют, — Тобирама вошел в кабинет своего брата. — И радости там больше, чем планировалось. Как бы они Коноху не разнесли.
— Нужно всего лишь следить за твоими учениками, — улыбнулся все еще бледный, но уже более уверенный Хаширама. — За Хирузеном в частности. У него прекрасный талант организовывать людей.
— Этот может… — альбинос вздохнул. — Но сейчас мы с тобой должны думать о другом.
— Всю охрану я давно отослал.
Младший брат подошел к столу старшего и сел на него. Тобирама всегда был поклонником официоза, серьезности и даже некоторой брутальности, но иногда он позволял себе расслабляться и избавляться от всего этого. Правда, это происходило не просто так, а в нужной компании. Одной из таких компаний был его брат, а второй его любимая…
— Весть о том, что именно ты победил Мадару скоро разойдется по миру. Теперь мы должны созвать всех Каге на собрание и попытаться пресечь всю их подготовку к войне.
— Мы не можем просто диктовать им свои условия.
— Еще как можем — они будут бояться тебя — победителя Биджу и Бога Шиноби. Единственного Бога. А даже если нет — всегда можно сторговаться. Сейчас главное — не дать начаться войне. Она может быть слишком непредсказуема. Хотя нет, не так…
— Она уж слишком предсказуема, да? — усмехнулся Хокаге. — Все Великие Страны попытаются сравнять Коноху с землей. Сейчас именно мы представляем наибольшую опасность для них. Даже не сама деревня, а…
— Клан Сенджу, — кивнул Тобирама. — Они боятся тебя и тебе подобных. Мокутон — редкая стихия, но всегда есть шанс, что его пробудит кто-то из наших детей.
— Наших детей? — Хаширама удивленно воззрился на младшего брата. — В каком это смысле?
— Я имел ввиду детей клана, — поморщился альбинос. — Не забивай этим голову, основное — Сенджу захотят уничтожить. Этого мы позволить не можем, так что тебе придется созывать всех Каге и диктовать им свои условия.
— Ладно, в этом вопросе я полностью с тобой согласен. Что еще?
— Сенсома.
Хокаге прищурился, сразу прикидывая в голове все синонимы слова «нет». Тобирама часто говорил в таком тоне и с таким лицом, когда хотел предложить что-нибудь жестокое.
— Мы должны сохранить в тайне то, что он сделал сегодня, — как будто не замечая взгляда брата, произнес альбинос. — Сам понимаешь — слава победителя Мадары нужна именно тебе, дабы мы могли остановить войну. Мальчишке она будет ни к чему.
— Я думал ты скажешь что-то жуткое, — расслабился Первый. — Но с этим я тоже согласен. Однако, наградить его как-нибудь следует.
— Совершенно нет, — отрезал Тобирама. — Наоборот — как-нибудь наказать за то, что сунулся в одиночку против Учихи. Для виду, конечно. Уверен, он все поймет.
— Тогда мы так и сделаем… Хотя жаль, конечно…
— Жаль — не жаль, а так надо, — отрезал младший. — Так же, если тебе вдруг интересно, я спрятал тело Мадары в пещере. Какой — не скажу, так надежнее. Его глазами теперь никто не воспользуется.
— И когда только успел?
— У всех свои секреты, брат.
***
— Очнулся наконец, «герой»? — довольно язвительно поинтересовался Хирузен сразу же, как только Сенсома открыл глаза. — И горазд же ты спать — неделя из-за какого-то вшивого гендзюцу! Не ты ли мне говорил, что уже готов одолеть Мадару? Не вышло, ха?
Перерожденный недоуменно моргнул, а потом сел на кровати. Госпиталь — оно и понятно. Все белое. Только Хирузен не белый. Совсем. Еще и сигаретами воняет. Кстати и несет какую-то чепуху, но… тут спешить не стоит — вдруг испортишь что.
— Ты о чем сейчас? — слабым голосом спросил юноша друга. — Гендзюцу?
— Не помнишь! — радостно заржал Сарутоби. — Данзо проиграл мне деньги, так что большое спасибо! Мадара запихал твою самоуверенную задницу в мир иллюзий. Вот уж не знаю, что ты там увидел, но твоя одежда потом оказалась вульгарно порвана, что наводит на мысли…
— Вот дальше не надо, спасибо, — Сенсома выставил вперед руки. — Если что — я не помню. И все. Никаких расспросов.
— Да мне же лучше, парень! — все смеялся джонин. — Но сейчас ты как? Нормально?
Прислушавшись к себе, перерожденный сделал несколько выводов. Ну, он жив, что однозначно, и даже относительно здоров. Попробовав прогнать чакру по своим каналам он понял, что может это сделать легко, а прислушавшись к ощущениям тела узнал, что Врата все еще повинуются ему. Правда…
— Седьмые и Восьмые Врата не открою, но я в порядке, — усмехнулся он.
— Как будто раньше ты мог их открыть! — фыркнул Хирузен в ответ. — Ну, а раз в порядке — выписывайся и пошли — будем праздновать твое возвращение в мир живых. Хотя неделю назад уже отгремел один праздник… Народу соберется не так уж много.
— Тогда я угощаю.
***
— Я надеюсь, что ты понимаешь, что это необходимо, — закончил свою речь Тобирама.
Хаширама, обстоятельно примеривающий кимоно для собрания Каге, лишь рассеянно кивнул, подтверждая, что он тоже поддерживает слова своего брата.
— Все в порядке, — улыбнулся Сенсома. — Вы дали мне шанс исполнить свою мечту, а большего мне и не надо.
— Приятно слышать, — кивнул Сенджу. — Кроме того, насчет техники Врат…
— Я знаю, что не должен был выжить. Да даже если и выжил — я не должен оставаться таким активным. Таким… здоровым. Почему это так — мне не известно.
— Зато у нас есть мысли, — довольно улыбнулся альбинос. — К сожалению, мы не смогли привлечь Акихико, ибо должны соблюдать полную секретность, но кое-что мне выяснить удалось. После боя с Мадарой кровь моего брата в тебе… Испарилась.
— Когда я открыл Врата… Моя кровь действительно начала испаряться, формируя красный пар вокруг тела. Не думал, что так будет. Но что же в этом такого?
— Проходя через все твое тело, чакра Хаширамы излечивала его. Она бы не смогла сделать это сама, но у тебя в Печати как раз была концентрированная лечебная сен-чакра, которая отлично смешивается с его энергией. Другими словами — это было совершенно случайное совпадение, благодаря которому ты не только выжил, но и чувствуешь себя сейчас хорошо.
— Но чисто в теории, — юноша взглянул на Хокаге, примеривающего шляпу. — Если иметь запас крови Хаширамы-сама и ту особую чакру в Печати, то…
— Никогда, — отрезал Тобирама. — Никогда и никому. Это никто не должен узнать, потому что эта техника с этим послаблением… Она перестает быть S-ранговой запретной техникой. Мы должны сделать все возможное, чтобы наши враги ее не заполучили. Ты и сам должен понимать.
— Конечно, — склонил голову чунин. — Что-то еще?
— Свободен, — отмахнулся альбинос. — Наказание придумаем, как вернемся. Заместителем оставляю клан Сарутоби, но ты им помогай.
— Вы надолго?
— Пока не добьемся своего.
***
Ушедшие на собрание каге Тобирама и Хаширама прихватили с собой большую часть шиноби Конохи, так что временно деревня перестала принимать серьезные заказы, а потому все бывшие третьеклассники остались не у дел. Хотя у Кагами и Сэдэо дела все же были — они управляли великими кланами, что было совсем нелегко.
— Надо же, глава Учиха, вот уж не думал! — восхитился Хирузен, когда Кагами сам признался друзьям.
— Простите за это, — усмехнулся парень. — Но таков был приказ лорда Хокаге.
— Тогда ты ни в чем не виноват, — положил ему руку на плечо Сенсома.
Но не только Сэдэо и Кагами оказались вовлечены в дела своих кланов. Хирузен и Данзо очень скоро стали заместителями своих отцов, которые хотели, чтобы парни набрались опыта. Остальные ребята тоже помогали в кланах, так как почти у всех они были. Хомура — единственный бесклановый в классе, кроме Сенсомы, помогал своей девушке — Утатане, а вот самому Томуре делать было нечего…