— Интересный вопрос.
— Я серьезно!
— Я тоже.
— Ладно, хорошо! Тогда давай чего попроще — насколько он сильнее тебя, и как близко ты смог подойти к дяде, пока он использовал свои техники?
— Я врезал твоему дяде по лицу, — криво усмехнулся Сенсома, вспоминая бой. — И не один раз.
Все Узумаки, слышавшие это, удивленно переглянулись, но комментировать никак не стали. Хотя на этот раз их ошеломление было еще большим, чем там, в зале для приемов. Даже Каруми сбилась с мысли и замолчала, хотя она явно поверила юноше.
Перерожденный пожал плечами. Для него не было совершенно нерешаемых задач — уж съездить пару раз по лицу он смог бы, вероятно, кому угодно. Но в Узушио Узукаге действительно считался… сильнейшим. Абсолютно, неоспоримо и постоянно. Да он, по сути, таким и был — ведь сила чакры, делающей волосы своего носителя белыми, не шла ни в какое сравнение с силой обычной чакры. И пусть Тоширо нес в себе лишь малейшую частичку могущества Рикудо Сеннина, большинство из техник, примененных им в том спарринге с Сенсомой, даже в Узушио потянули бы лишь единицы.
А уж творить фуиндзюцу без поверхности вообще мог только он, и его лучший ученик и преемник — Аоба.
— Мы на месте, — отвлек от тяжких дум Узумаки голос Тоширо. — Хирузен-сан, как вы планируете провести экзамен?
Молодой Сарутоби, приятно улыбающийся «кандидатам», вышел вперед, сразу поймав взгляд Аамона, сомневающегося в квалификации шиноби Листа:
— Как и сказал Аамон-сан, мы все еще мальчишки, — развел руками Хирузен, чем вызвал хмурые взгляды со стороны Узумаки. — Но кое-какой опыт у нас есть, да и ничего на самом деле сложного вы показывать не должны — лишь достаточную личную силу и мастерство. Среди вас есть ирьенины? — две девушки, чунины, подняли руки. — Отлично, тогда вами займется Данзо. Еще, он проверит вашу общую способность находиться с Узукаге непрерывно и помочь ему в случае нужды. Справишься?
Последнее предложение было адресовано Шимуре, и тот без колебаний кивнул. Общий экзамен на минимальную профпригодность в охранники и проверка навыков двух ирьенинов — совсем простая задача, если подумать. Хотя времени займет немало…
— Я займусь проверкой ваших нин-ген-фуиндзюцу, — продолжил Сарутоби. — Мы можем как устроить с вами спарринг с использованием этих направлений, так и просто продемонстрировать свои способности на мишенях. Мишени, я думаю, здесь найдутся… Господин Узукаге, поможете мне с оценкой фуин? Я слабо в них разбираюсь.
— Это будет интересно, — кивнул Тоширо.
— Отлично. Тогда, если вопросов нет…
Хирузен развернулся, давая понять, что инструктаж окончен, но его остановил оклик из-за спины:
— А чем займется третий? — спросил все тот же Аамон, подняв руку.
— Блин, забыл, — Сарутоби поморщился, но, все же, махнул рукой в сторону чунина. — Сенсома займется вашими навыками в тайдзюцу. И если ниндзюцу или гендзюцу вы можете и не знать, то вот ближний бой обязателен для всех охранников Каге, кроме, разве что, ирьенинов. Так что его оценка ваших способностей будет самой важной.
— Могу еще и кендзюцу проверить, — улыбнулся Томура, когда Узумаки перевели свои взгляды на него. — Мечники есть?
Мечник оказался один, и его, к своему удивлению, Сенсома узнал:
— Рецу? Привет! Прости, что не узнал сразу.
Знакомый Томуре и Сарутоби по экзамену на чунина в Стране Железа, здоровяк-Узумаки улыбнулся старому союзнику:
— Лучше поздно, чем никогда. Привет, Сенсома, Хирузен! Что, может поставите мне экзамен автоматом?
— Мы не в Академии, — усмехнулся Сарутоби, тоже узнав красноволосого. — И вообще — когда это ты начал таскать с собой меч?
— Так с экзамена где-то, — пожал плечами Рецу. — Пусть бой генерала и Сенсомы я не видал из-за раны, но мне сказали, что мечник — это круто. Да и сам как-то допер, что кулаками и фуин много не навоюешь.
— Не скажи — вашу четверку генинов считали чуть ли не сопоставимыми с джонинами.
— А-а-а, — Узумаки махнул рукой, глядя на остальных своих соклановцев, нестройной толпой поплетшихся к Данзо. — Сопоставимы мы, как же — первый настоящий джонин, из Суны, кстати, которого я встретил, выбил из меня все дерьмо, сломал пять ребер и пробил легкое. Пока ребята ушли на войну помогать вашим, я сижу тут на жопе ровно и учусь заново дышать. Вернее сидел. Сейчас я снова в строю.
— Это что за джонин такой из Суны? — нахмурился Хирузен.
Рецу оскалился, разом приняв вид лихой и придурковатый:
— Забей! Перед тем, как он ударил в последний раз, я проткнул ему сердце. Трижды.
На этом с приветствиями было покончено, и двое оставшихся шиноби Листа принялись за дело. Вернее — Хирузен принялся, попросив Сенсому пока не занимать арену, ведь у Томуры точно не было бы чего-то вроде «отработки на мишенях». Нет — Сенсома признавал оценку силы в тайдзюцу (да и вообще во всем) только в спаррингах. Поэтому, пока Сарутоби выяснял, кто будет показывать навыки на мишенях, а кто — в бою, юноша сидел в уголке у входа и вяло отвечал на вопросы Рецу и других заинтересованных о своем поединке с Узукаге.
Данзо, оставив проверку медиков на потом, решил устроить что-то вроде устного теста, похожего на те, что им изредка устраивал Тобирама еще в Академии. Правда, пришлось заменять слова «Воля Огня» на «Верность Узушио», но даже так — получилось недурно. Такая проверка помогала определить степень преданности «кандидата», что, в свою очередь, давало полную картину о настрое и мотивации бойца. Пусть тест был устным и не особо большим, но время он занимал, так что Шимура смог-таки отвлечься от Каруми и впечатлении, которое она произвела.
Хотя наглая девчонка так и норовила попасться на глаза.
— Он вполне хорош, как лидер, — Аоба кивнул в сторону Хирузена. — Знает навыки своих бойцов, умеет подобрать работу так, чтобы им самим было интересно, да и авторитет какой-никакой имеет.
— Это первый взгляд, — Тоширо облокотился на перила лестницы, у которой они стояли. — Не забывай — он забыл, поначалу, о Сенсоме. Да и обязанности распределить здесь было несложно. Хотя я и удивлен — еще вчера бы он точно скинул все заботы о нин-ген-фуин на своего друга из клана Шимура, а сам бы делал вид, что занимается чем-то важным, пока сражался бы с похмельем. И это не мои резкие слова заставили его чуть измениться.
— А вы не переоцениваете того парня, учитель? — Аоба скептично посмотрел в сторону Сенсомы.
Узукаге усмехнулся. Его лучший ученик во многом был не согласен с учителем, но всегда его уважал. Уважал каждое его решение, каким бы оно не было, а потому — всегда старался сам принять его. И вот сейчас глава одной из влиятельнейших семей клана пытался начать уважать безродного (клан Томура всегда был слишком слаб и никогда не был на слуху у сильных кланов) сироту, носящего жилет чунина из другой деревни. Безродного, доказавшего свою силу его учителю.
— Я оцениваю его слишком точно, Аоба, — ответил, все-таки, Тоширо. — Навыки в тайдзюцу у него исключительные. Он — сильнейший в ближнем бою из тех, с кем я бился. В дополнение — Печать на его лбу дает ему возможность накапливать в ней чакру, а потом использовать в бою. И чакры внутри действительно много. Даже по меркам нашего клана. Ну, у сильных джонинов конечно побольше, но так и он, все же, не Узумаки. Ниндзюцу хороши — он точно владеет больше чем одной стихией, но, например, Стихия Земли у него мастерская. Гендзюцу я у него не видел, да и фуиндзюцу довольно слабо, хотя взрывы он рисует на достойном уровне, но и того что есть хватает. Вдобавок — высокий интеллект и большой опыт сражений, как для столь юного возраста.
— И все же — мне кажется, что вы его переоцениваете…
Тем временем Хирузен, отобрав тех, кто решил с ним сразиться, попросил остальных отойти. Желающих сойтись в бою с улыбчивым наследником клана Сарутоби оказалось не так много — семь человек, трое из которых — джонины, а остальные — чунины. Полноценных спаррингов джонин Листа устраивать не хотел, да и не мог, если честно — ибо в одиночку против семерых Узумаки, пусть и по очереди, он пока явно не потянет, так что пришлось придумывать правила: