Когда Сенсома сказал, что его тело с рождения лучше его, он ни капли не кривил душой. Сенсома родился в этом мире слабым. Но благодаря упорству, смекалке и, чего уж там скромничать, гениальности, он стал чудовищно сильным. Не сильнейшим — еще нет. Сильнейшим в мире Сенсома стал, когда в его теле поселился Исобу, его чакру одарил Рикудо, а его тело преобразовала битва с Темным Богом Джашином.
На какой-то момент молодости Сенсома был сильнейшим в мире в ближнем бою. Его тело тогда достигло максимума естественных возможностей. Это было на Первой Мировой Войне. Тридцать семь лет назад. Тогда-то и был зачат Като Дан.
Вместе с Даем, Като обрушил на Сенсому шквал чудовищно сильных ударов. Они оба владели Вратами и Познанием, а потому их общая атака была тем, что больше невозможного в два раза. Нет, в четыре раза — невозможности им придавала и их синхронность. И даже в восемь раз — потому что ни один другой шиноби ни при каких любых условиях не смог бы даже и мечтать о том, чтобы просто использовать одну такую атаку.
Они рушили его кости в невозможных ударах. Они использовали на нем невозможные парные связки. Они просто невозможно хорошо двигались.
Но сколько бы невозможностей у них не было, Сенсома был сильней.
Удачный удар Като сломал его ногу прямо в колене. И тут же изогнувшаяся под неестественным углом конечность ударила в грудь Дая, подходившего с другой стороны. Комбинация двух Познаний дала трещину. И Сенсома тут же обрушил на эту трещину кулак, будто бы молотом вдарив по груди Като, отбрасывая его прочь. Сломанная нога уже встала на место и быстро регенерировала, а оставшийся в одиночестве Дай нарвался на поразительную комбинацию из жестких ударов руками.
Это был бокс. И все атаки Сенсомы, пришедшие по телу Дая, были показательно простыми.
— Совершенным? — будто бы удивленно спросил Сенсома, пнув валяющегося под ногами Дая. — Ты думаешь, что станешь совершенным? В чем? В манипуляторстве, пожалуй, ты уже стал подобным. В том, чтобы быть мерзостью, Дан, ты тоже преуспел. Но ты не станешь совершенным существом, поглощая души слабаков. Сколько бы тысяч техник слабаков ты не скопировал, ты будешь использовать Врата — технику сильных. Сколько бы тысяч псевдо-жизней ты не прожил, ты живешь одну. И сколько бы невозможных аспектов ты в себе не собрал — невозможность есть лишь одна. И она потому так и называется, что она невозможная. А если ты чего-то достиг, то это всего лишь возможно…
— Много болтаешь, — утер разбитую губу Дан. — Думаешь, что уже победил?
— Ох, извини, — махнул рукой жестко усмехнувшийся Сенсома. — Просто небольшая лекция. От отца сыну.
— Что?
— О, а я разве не сказал?
Резко согнув ноги, Сенсома тяжело ударил прямо по голове Дая, все еще лежащего без движения у его ног. Конечно, марионетка была еще в работе, а потому Дай извернулся ужом, пропуская кулак мимо и выбрасывая свой в ответ. Дан уже тоже оказался рядом. Вдвоем они бросились на рассмеявшегося Сенсому, но на этот раз их Познание не было таким вычурным, как до этого.
Они вдвоем и все обычные марионетки, которые могли хотя бы двигаться с ними в одном измерении скорости, просто налетели на Математика Боя. Атаковали, но не для того, чтобы доказать свое превосходство. И не затем, чтобы самосовершенствоваться в бою с сильным врагом. Нет, они обрушились на него с целью уничтожить. Размазать и сокрушить той силой, что собрал в одном месте Като Дан.
Шоурай сегодня вывел несколько тысяч первоклассных солдат, обладающих невероятными познаниями во всех областях, действующих синхронно и беспрекословно. С ним шли Акацуки — шиноби, превосходящие обычную метрику силы. Каждый из них мог стать Каге, а один даже был одним из самых старших и заслуженных на этом посту. И, наконец, сам Като, владеющий Седьмыми Вратами величайшей силы и подконтрольный ему Майто Дай — обладатель еще одних Врат. Всей этой силы было недостаточно для одного Бога Шиноби?!
Ответ был очевиден.
Сенсома ускользал от прямых атак, а все порывы к комбинациям встречал жесткими блоками. Он считал, ему помогал считать Исобу, чья чакра собралась в Хвосты за спиной Джинчурики и рвала всех мешающих марионеток. Он считал, напрягая свой собственный мозг и чувствуя, будто бы вместе с ним мерно и спокойно считает обычный провинциальный школьный математик.
Он считал так, как никогда не считал!
— Даже так, я все равно сильнее! — расхохотался он, просчитав практически все.
Резко застыв, он обратился камнем, и град ударов, обрушившийся на этот камень, даже не потрескал его. Тут же вокруг статуи Математику Боя высветился круг, диаметром в целый километр, и тут же озарился алым светом фуиндзюцу-взрывов. Где-то далеко взревел Биджу, и всех Шоураев придавило к земле самой гравитацией.
А потом громыхнул взрыв, который любой бы назвал невозможным. Но Сенсома не признавал подобного онанизма — если он сделал это, значит это было возможно.
Вырвавшись к оглушенным, а в большинстве своем даже убитым, Шоураям Математик Боя хлесткими и жесткими ударами разбросал со своего пути всех, подступая к самому Дану. Как бы то ни было, он — враг. Пускай и старший сын, но сейчас он должен умереть. Или выложить все свои козыри.
Сенсома успел схватить его за горло и вдарить всем его телом в землю. Поднялся новый грохот.
— Так уж вышло, что именно клан Томура когда-то обладал геномом Души, — произнес Сенсома, сдавливая шею. — И так уж получилось, что я — последний из этого клана. А еще вышло так, что во время войны я встретил твою маму. Мы были молоды, горячи. Она, скорее всего, обычная крестьянка, и, видно, я был не единственным солдатом, которому она открыла двери. Да, «скорее всего», потому что я не помню ее. Точнее, не знаю, какая из всех именно. Это неважно. Важно, что ты — мой первый сын, Като Дан. И важно, что сейчас я тебя убью…
Сенсома сжал руку как можно крепче. Дан захрипел, и…
Обратился своей техникой. Синяя душа, состоящая из чистой чакры пользователя генома, легко прошла сквозь руку сильнейшего и легла на его плечо. Като рассмеялся потусторонним голосом, заглядывая новообретенному отцу в глаза.
— Какая разница кто ты, если ты — помеха Познанию, старик? И как ты смеешь говорить о геноме Души, если ни Биджу о нем не знаешь?
Сенсома ответил на его взгляд широко распахнутыми глазами. И усмехнулся.
— Вообще-то знаю, — ответил он и вновь протянул руку к горлу. — И да, кстати…
— Не трогай Биджу!
Исобу взревел, активируя Риннеган и подавая в тело Сенсомы чакру Пути Человека. Душа Като тут же ощутилась, как обычное тело, и Сенсома вновь сдавил. Это и был его главный козырь. Он тут же изобрел его, когда узнал, что Шоурай это Дан. Генома Души у Сенсомы не было — он расплатился им с теми силами, что позволили ему переродиться в этом мире. Однако, благодаря Исобу Сенсома все же мог управлять душой.
— И теперь я тебя… — начал было он и тут же застыл.
И Като тоже не двигался. Только улыбался.
— Теперь что? — спросил он с издевкой. — Вытянешь из тела? А я уже. Или попробуешь добросить до Чистого Мира? Так я летать умею. А может захочешь меня куда-нибудь запечатать, папаша-Узукаге?
В одно мгновение душа извернулась так, как не смог бы это сделать телесный Дан, не сломав себе шею, а после он стал осязаемым и резко дернул руку Сенсомы, вырывая суставы.
— Этого я тебе сделать не дам, — закончил довольный Шоурай.
И в тело Сенсомы тут же впечатался стальной кулак Дая!
Бога Шиноби отбросило, но он тут же встал. Он сильно недооценил гений Дана. Путь Человека беспрекословно управлял душами людей и действительно легко и просто мог отправить душу в Чистый Мир, всего лишь коснуться головы, что Математику Боя сделать даже легче, чем нормально воспитать сына. Однако, сам Като мог быть и душой и реальным телом. Техники его генома уникальны, но кто же мог знать, что они настолько непобедимы?!
— «Хотя нет, победить его можно, » — тут же исправился Сенсома. — «Даже если не как единого человека, то как Шоурая уж точно.»
А между тем Дай, стоящий по правую руку от готового к бою Дана, впечатал большой палец правой руки под сердце…