Ставшего серьезным Математика Боя.
— Стиль Холодного Дыхания: Двадцать Четвертое Ката, — голос Сенсомы был глубок. — Человек-Армия.
Буйство чакры сформировалось в миллион снежинок, которые, в свою очередь, образовали ледяные скульптуры. Сотню ледяных скульптур. Две сотни! И каждая скульптура точь-в-точь изображала одного и того же человека, уверенно держащего перед собой верный клинок.
В один миг Карума и Минато оказались перед двумя сотнями ледяных Сенсом. Скульптуры подняли клинки над головами, повторяя движение оригинала.
— Исобу… — дыхнул холодом Сенсома вслух. — Будь добр.
И в его внутреннем мире гигантский зверь громыхнул приговор:
— Божественная Тяга.
Карума и Минато не могли противиться гравитации, которая жестко ухватила их и потащила прямо на ледяные клинки. Чакра пришла в буйство, и телепорты сбивались раз за разом, а Врата выкинули Учиху из своих объятий, награждая откатом.
Давным давно, еще обучаясь у Мадары, Сенсома взял за правило особенно обходиться с числом двадцать четыре. Именно в этом возрасте погиб Изуна, из-за чего легендарный Учиха постоянно носился с числом, как со священным. Это же передалось и осталось его ученику.
И двадцать четыре оказалось последним Ката, созданным Сенсомой в Узушио. И его применение означало смерть.
И уже перед самым моментом, когда скульптуры опустили свои клинки, с грохотом обрушилась огромная статуя, до сегодня стоящая в пещере. И давление гравитации в этот миг упало.
И Минато успел.
Грохот от одновременного удара двух сотен Математиков Боя заложил уши Обито и Рин, прикрывавшим от обвала Какаши. Обито уже еле стоял на ногах — его тело тоже было измотано перегрузкой с Мангеке Шаринганом. Но все кончилось быстро — грохот будто бы испарился, а ему на смену пришли звуки чистого леса.
И только потом дети поняли, что пещера попросту была уничтожена. Полностью, безвозвратно.
Всего одной серьезной атакой.
— Он и правда быстрейший, — вздохнул ничуть не расстроенный Сенсома.
— Сенсома-сама, — несмело подала голос Рин. — Мы…
— Мы идем в лагерь, девочка, — оборвал ее Математик Боя. — И на этом — все.
Комментарий к Быстрейший против сильнейшего
А вот и глава, народ! Сорян за задержку - перебирался в родной город, и это оказалось нифига не легко. Но теперь я обустроился тут и готов сыпать продами по всем фронтам.
Глава получилась такой, какой получилась - похоже за время переезда я немного сдал. Постараюсь придти в форму как можно быстрее и жду ваших отзывов.
Глупости постарайтесь не писать)
Всем приятного чтения и крепкого здоровья! Спишемся
Здесь был Бета.
========== Переплетение судеб ==========
— Ваши кости сильно повреждены, — Орочимару вздохнул и отложил планшет.
Сенсома сидел перед ним на обычной табуретке и хмуро смотрел в стену. Ясягоро редко заставал учителя таким — это настроение означало, что Математику Боя совершенно не нравится, что происходит вокруг. И это-то после боя с Минато и Карумой. В обычной ситуации Сенсома-сенсей бы прыгал от радости…
Хотя сейчас ситуация была необычной, тут бесспорно. Майко в углу широко зевнула — они не спали уже больше трех суток, потому что надеялись выспаться сразу после ухода Сенсомы-сенсея, но та информация, которую он им принес, не располагала ко сну.
— Мои старые кости… — привычно потянул Сенсома, но тут же оборвал спектакль. — Мое тело еще сильно.
— Ваши повреждения связаны с использованием Восьмых Врат, сенсей. Никто в мире не пережил бы того, что удалось пережить вам. Ваша чакра и ваше тело, безусловно, сильны, но даже они не гарантируют вам вечного максимума силы. Другими словами — запас времени использования Врат у вас теперь ограничен. Сильно ограничен.
— Ты не сказал мне ничего нового, ученик. Я узнал это еще в Узушио. Именно поэтому я и тренировал Хенге — теперь я скрываю то, что не использую Врата.
— Скрываете?! — Майко вскинулась. — Но… у вас же есть Исобу, да? И чакра Рикудо сверху? И даже его плоть! Вы же даже больше не шиноби, вы — что-то большее. Ни за что не поверю, что ваша регенерация не справилась бы с последствиями… чего-то там. Хотите сказать «нет»?
— Не приуменьшай, Майко, — усмехнулся Сенсома. — Говоря о том, что мое время во Вратах ограничено, Орочимару имел ввиду десятилетия постоянного нахождения в Седьмых Вратах на полной мощности.
— Так себе «ограничения».
— Если учитывать, что я буду жить столько же, сколько и обычный человек.
— Что?
Майко удивилась даже сквозь сонливость. Учитель всегда был скромным, насколько это было возможно для человека, вроде него. Да и сейчас это не было похоже на хвастовство, но… Сенсома-сенсей реально постарел, и даже свет его золотых глаз больше не ослеплял так сильно, как в былое время. Двадцать-тридцать лет постоянного нахождения в Седьмых Вратах Направления — мало? Это ж сколько он собирается жить?
— Я поясню, любимая, — вздохнул Орочимару, потирая переносицу. — А потом ты пойдешь спать. Это — приказ.
— А сам-то? — набычилась женщина. — Ты на ногах даже дольше меня.
— Орочимару-сан не нуждается во сне, — донеслось из дверей. — И для этого мы провели большую работу.
Сенсома прищурился, оценивая шиноби, вмешавшегося в их разговор. Худой, невысокий, бледный и беловолосый — так выглядел бы, пожалуй, Тобирама-сенсей, не вылазь он никогда из своих секретных подвалов и не сражайся в бесчисленных битвах. Этот шиноби был очень слаб физически, да и чакра у него была совершенно слабая, но вот выглядела она совсем необычно, чем-то напоминая…
— Как же тебе повезло, парень, — удивился Сенсома, вставая с табуретки и делая шаг к дрогнувшему шиноби. — Где же ты прятался, пока я стирал с лица земли твой клан? Последний из Цубаки…
Холодная ненависть, закрепленная где-то в подсознании, ударила хилого шиноби не хуже мастера тайдзюцу, заставляя его отшатнуться и зашипеть от боли. Сенсома мог даже убивать силой своей чакры, но с Цубаки лучше не полагаться на это, а действовать наверняка.
Лишить головы, сжечь, развеять прах.
Майко отшатнулась тоже, ошарашенно смотря то на учителя, то на вошедшего человека. Судя по ее глазам — она знала его и знала очень хорошо, но новость о клане Цубаки ей была в новинку. А вот Орочимару широко, по-змеиному, улыбнулся и, скользнув ужом, встал между учителем и своим верным ассистентом.
— Спасибо, Сенсома-сенсей, что подтвердили мои догадки насчет Хируко, — Змеиный Сеннин без страха заглянул в пылающие гневом золотые глаза. — Но я прошу вас его не трогать. Он — моя верная правая рука.
Чакра величайшего шиноби в мире и не подумала снизить свое давление — вместо этого она сгустилась и стала еще более устрашающей. Однако, чакра командующего фронтом с Землей тоже пришла в движение, усиливаясь силой природы. Два шиноби — Узукаге и кандидат на пост Хокаге, стояли друг напротив друга, упрямо смотря в глаза визави. Даже Майко поплохело от возросшего напряжения — силы этих двух были слишком велики.
Но все кончилось в одно мгновение. Просто в какой-то момент Сенсома вновь оказался на своем табурете, заинтересованно, пускай и не слишком дружелюбно, разглядывая Хируко.
— Спасибо, — Орочимару пригладил воротник на халате. — Без Хируко было бы тяжело продолжать эксперименты. Он — надежный специалист.
— Цубаки?! — воскликнул за его спиной помощник. — Орочимару-сан, я — Цубаки?! И вы знали об этом?!
— Догадывался, — Сеннин пожал плечами. — Ты имеешь очень большое сродство с различными кеккей генкай, а твоя чакра чем-то похожа на радугу. Хотя я с Цубаки и не так уж знаком. Поэтому слова Сенсомы-сенсея меня и обрадовали. Он — настоящий специалист по Цубаки.
— По их уничтожению, — взгляд Сенсомы стал стальным. — Я ведь не должен опускаться до объяснений того, к чему может привести твой поступок, Орочимару?