— Сенсома! — только и успела крикнуть Сенджу.
А ее муж, тем временем, неожиданно быстро и четко собрал технику Великого Огненного Шара и запустил ее куда-то, откуда они явились. Сенсома почувствовал две знакомые чакры, преследующие союзников. Когда Шар вылетел на них, они ускорились и без проблем обошли его, но тут в дело вступила скорость самого Математика Боя.
Сенсома прыгнул, перехватывая в таком же затяжном прыжке Джинчурики Восьмихвостого. Парень его узнал и выпучил глаза, не успев даже ничего зарифмовать, и тут же обрушился камнем вниз. Мощный и неожиданный удар займет его на какое-то время. Просто займет, задержит, ведь Сенсоме нужен не он, а его напарник.
Молодой Эй уже сориентировался в ситуации, но сделать ничего не успел — в него на полной скорости чуть не врезался гигантский Ледяной Дракон, а после путь для отступления был отрезан очередной огненной техникой, мастерски использованной Даном. Сенсоме оставалось лишь забрать парня тепленьким. Он смахнул шиноби Облака Богом-Драконом на землю и приземлился следом. Прямо на него.
— Попался, паренек, — довольно улыбнулся Математик Боя. — Как удачно вы тут игрались…
— Сенсома! — повторила Цунаде, подходя. — Как я…
— Не время, — оборвал ее голос Като. — Этот Джинчурики собирается трансформироваться.
— Би, не смей! — умудрился внятно прокричать взятый в плен сын Райкаге. — Вспомни, что было в прошлый раз!
Бушующая чакра Восьмихвостого немного успокоилась.
— А вот теперь, нормально, — выдохнул Дан, кивая Сашими, вопросительно смотрящей в их сторону. — Нужно запечатать его чакру. Хотя бы на время…
— Вы — наши заложники, — веско предупредил Эя Сенсома, все еще держа его за горло. — А теперь… Я жду подробностей.
***
Третий Райкаге тяжело выдохнул и сделал шаг.
Взбираться по Священной Горе всегда было тяжело. Пускай он и был шиноби, пускай даже как человек он был силен, ему все равно всегда особенно тяжело давались поднятия именно на эту Гору. А ведь он взбирался на нее не единожды… Каждый раз, когда очередной шиноби предлагал своего сына или дочь на обряд посвящения в нинтайдзюцу, именно Третий Райкаге нес ребенка на вершину.
В былые времена все было не так. Когда шиноби хотели испытания для своих детей, они сами возносили их к небесам. Но из-за этого Молния многое теряла. Священная Гора судила всех, а потому даже сильнейшие шиноби (в том числе и пользователи нинтайдзюцу) могли быть убиты ее жителями — ее молниями. Из-за этого Облако могло потерять не одного потенциального шиноби, а целых двух.
Потому-то Эй и стал все делать сам. Он не умирал. Ни разу за всю жизнь, как бы смешно это ни звучало. Он множество раз оказывался на Священной вершине и всегда спускался вниз. С ребенком или без. Но всегда сам. И дело было даже не в том, что его не били молнии. Дело было в том, что они его не убивали.
Третий Эй покривил душой, объясняя это сыну. Да, их нельзя убить простой молнией. Но вот молнии со Священной Горы, которые и даровали им их силу, могли забрать эту силу обратно. И убить, тем самым.
Истинное нинтайдзюцу не для всех.
И Третий Райкаге будто бы был рожден для него.
— Все идет по плану, — Минато-Шоурай оказался рядом с взбирающимся на Гору Эем. — Дан и Сенджу воссоединились с Математиком Боя. Сейчас они думают, что взяли вашего сына и Джинчурики в заложники. Эй не пострадал. И он ведет их к Горе. Они будут здесь примерно через пару часов.
Все шло по плану. И худшим было то, что план не принадлежал Райкаге. Его придумал и исполнял Шоурай, практически в одиночку. Эй лишь помогал. Он был не вдохновителем и не создателем, он был лишь частью плана. И сильнейший шиноби современности это понимал. И собирался воспользоваться этим на полную.
— Я не смогу тебе помочь, союзник, — будто бы прочитал его мысли Шоурай. — Буду занят в Конохе. Но я в тебя верю. И верю в наш план.
«Наш» — контролер любил это слово. Оно было одним из способов контроля. Впрочем, все это уже не важно.
— Делай что должно, — бросил ему Эй, делая последние шаги. — И будь что будет.
Он взобрался на Вершину и почувствовал могучую чакру Бога Шиноби. Его чувства так обострились, что теперь он мог даже пробиться через его маскировку.
«Будь, что будет…»
***
Весь отряд остался у подножия Горы. Дан и Цунаде не хотели отпускать Сенсому одного, но он их не слушал. Като открыто заявлял, что не верит в победу Математика Боя, а Цунаде, похоже, опасалась Эя и Би.
Глупые, глупые дети… Им так хочется верить, что они знают больше всех.
— Со стороны ты кажешься очень… самонадеянным, — не согласился с мыслями своего Джинчурики Исобу. — Я могу их понять.
— Любой охотник может попасть в свой же собственный капкан. Вспомни, как давно я перестал бояться ловушек?
— На каждую силу найдется превосходящая сила. Уверен, даже на твою.
— Хотелось бы увидеть…
Гора, названная мальчишкой-Эем Священной, и правда была необычной. Гроза, нависшая над ней, будто бы затаилась, как змея, готовая к броску. Тем не менее, Сенсома не собирался малодушничать, и пошел прямо к ждущему его Райкаге.
Враг приготовил ему на блюдце жаркий танец, будет очень грубо отбросить это.
Вершина встретила Бога Шиноби неожиданной чистотой и запахом озона. Совершенно плоская поверхность будто бы явила собой арену, расположенную прямо в центре Страны Молнии. Вид с горы был восхитителен, но взгляд Сенсомы намертво приковал тот, кто был здесь помимо него.
— А он выглядит внушительно, — оценил Третьего Райкаге Математик Боя.
Эй Дачи сидел на одном единственном камне, больше похожем на ложе, чем на булыжник. Его глаза были прикрыты, а подбородок покоился на ладони правой руки. Третий Райкаге выглядел так, будто бы заснул, пока ждал своего соперника.
Но Сенсома знал, что Эй сосредоточен не меньше, чем он сам. Засунув беспалую руку за пазуху, Математик Боя надавил чакрой и тут же почувствовал ответное давление.
Гора затряслась…
— Невероятная мощь… — прошептал одними губами Четвертый Эй. — Он почти такой же сильный, как отец.
— Побольше уважения, — нехорошо посмотрела на него Цунаде. — Это не твоего отца считают сильнейшим.
— Как раз моего.
Цунаде хотела было продолжить спор, но на ее плечо легла ладонь Дана, а после на них всех обрушилось сумасшедшее давление двух могучих чакр! Всех их пригнуло к земле, и только Ловен стоял так же, как стоял до этого. Но даже Архимаг не был весел, как обычно. Он пристально всматривался вверх.
На вершину, где друг против друга оказались двое сильнейших.
— Представление затянулось, — сухо произнес Сенсома, и убрал свое давление. — Мы можем не сражаться, Эй.
Третий Райкаге и бровью не повел, а давление, исходящее от него, только усилилось.
— Просто скажи мне все, что знаешь о контролере, и отпусти моих союзников, — как ни в чем не бывало продолжил Сенсома. — И тогда я не трону тебя.
Давление усилилось вновь, и Гору затрясло — так сильна была воля и чакра Третьего Райкаге. Сенсома ответил тем же, раздраженный его молчанием, и шиноби внизу пораженно застыли, смотря как в небе будто бы столкнулись волнами два океана, пытающиеся проверить, кто из них глубже и беспощаднее.
И, наконец, на пике могущества давления, Третий Эй открыл глаза.
— Ты смеешь мне угрожать?
Прямо между ними ударила молния, и ее гром и свет оглушили и ослепили даже тех, кто стоял внизу. Озоном запахло куда сильнее, и что-то колючее обожгло щеку Сенсомы.
И в это же мгновение Райкаге нанес удар!
Он был быстрее и сильнее своего сына. Намного быстрее и сильнее. И, что самое главное, сейчас его поддерживала сама Священная Гора. И не только сейчас. В отличие от тех, кто прошел ее проверку в детстве, Третий Эй был избран ею. Уникальный дар — дар выдержать любое воздействие и не получить никаких повреждений. Таков был сильнейший шиноби современности!