— Что ты… — еле шевельнул губами Эй.
— Твоя правда — плата за жизнь, — оборвал его Сенсома, сосредоточенно вливая свою чакру в чернокожего здоровяка. — Но я не собирался забирать жизнь твоего сына с самого начала. Молнии нужен Райкаге. А Райкаге нужна поддержка.
— У него… есть Би…
— Джинчурики не должен влиять на политику Страны, поверь моему опыту, парень. По крайней мере, как равный Каге. Нет, твоему сыну рано терять отца.
— Ты так заботишься о врагах? Как ты дожил до своих лет?! Я же… я же вновь нападу на тебя.
— Я дожил до своих лет, — голос Сенсомы вдруг стал старым-старым. — Потому что здраво оценивал ситуацию. А еще — потому что учился у лучших. Хаширама-сама оставил бы тебе жизнь из принципа. Тобирама-сенсей — из холодного расчета. Мадара бы обязал тебя служить, а Тоширо добился бы выгодных для союза условий. Я действую по своему… Твой сын слишком горяч, и он принесет неприятностей. Можно было бы его убить, но тогда его место займет кто-нибудь другой, и не исключено, что это будет Шоурай. Если я сохраню мальчишке жизнь, контролер не сможет убить его, не выдав своего существования. Это будет тем самым доказательством, которое мне так необходимо. Не для Конохи — для всего мира. Он не станет этого делать. Остается только устроить все так, чтобы твой сын не наделал глупостей.
Чакра Бога Шиноби чистым ручьем лилась по телу Третьего Райкаге. Она не залечивала его раны и не восстанавливала чакроканалы. Она просто поддерживала его тело от немедленной смерти. А заодно прочно оседала внутри Очага, который должен был уже потухнуть.
— Ты будешь следить за этим, — Сенсома встал, серьезно смотря в глаза Эя. — И ты больше никогда не воспользуешься чакрой. Потому что своей у тебя больше нет. И еще кое-что… Минато. Он под контролем?
Райкаге отвел глаза. Но Бог Шиноби был терпелив и настойчив, так что вскоре Эй обратил свой неуверенный взор к нему.
— Я не знаю, — выдохнул он. — Раньше Шоурай точно не мог контролировать никого с таким уровнем сил. Это точно, он сам оговорился однажды. Он вообще часто оговаривается. Но он меняется, это я заметил. И, вполне возможно, Желтая Молния мог попасть в путы. Но он так же мог и не попасть. Он даже скорее всего и не попал. Если не было какого-то трюка.
— Например?
— Шантаж? — Райкаге попытался пожать плечами, но тело все еще его не слушалось. — Что угодно. Я не знаю его техники…
— Я тебя понял, — кивнул Сенсома.
И, не прощаясь, он развернулся и ушел, оставив задумчивого Райкаге за спиной. Насчет сохранения жизни, Сенсоме очень хотелось признаться, что он просто хотел оставить Четвертому Райкаге мудрого учителя, чтобы тот сделал мальчика великим к их следующей встрече, но… Сейчас не время для таких признаний. Пускай Шоурай, который обязательно заявится к поверженному союзнику, услышит все именно так.
Математик Боя идет за ним. И его никто не остановит.
— Спасибо… — прошептал Третий Эй, зная, что Узукаге его услышит.
Теперь он и правда сможет понянчить внуков…
***
— Так-то… — закончил Сенсома рассказ, поглаживая все еще спящую Омо.
И спала она не в одиночестве — Цунаде, Сашими и Дан тоже не очнулись. Магия Ловена была под стать его упорству, ведь с помощью первой он смог усыпить сразу четыре шиноби уровня Каге и Узумаки, а с помощью второго — уговорить Сенсому поделиться информацией вперед остальных.
— Это очень плохо, — серьезно произнес Архимаг, делая особо большой глоток из фляги.
— Почему же? — Сенсома удивился, ведь раньше Брау не особенно обращал внимание на серьезность разборок шиноби.
В общем-то, удивился он зря.
— После использования моего коронного заклинания я полностью трезвею и не могу напиться еще пару часов, — хмуро поделился Ловен. — Ты хоть понимаешь, насколько все скверно?
Перерожденный усмехнулся.
Они сидели с Архимагом на самом краю горного хребта — основного в Молнии. Дальше их будет ждать затяжной переход через всю Страну, но зато это будет почти безопасно, ибо сейчас силы шиноби Облака очень ослаблены. Вернее заняты, так как их Каге повержен и теперь его место предстоит занять следующему. Пара недель хорошей форы — им хватит этого времени, особенно если учесть наличие в отряде Дана и Цунаде, знающих Молнию (как своего главного противника в этой войне), как свои пять пальцев.
Здесь и сейчас они в безопасности. И дальше все будет просто. Поэтому Сенсома организовал привал до тех пор, пока их товарищи не проснутся. И, возможно, именно поэтому и поведал Ловену то, что узнал от Райкаге.
— Как бы то ни было, наш план ясен, — вернулся к теме Сенсома. — Мы будем искать и найдем. Шоурая, доказательства его существования, Ошими… Сейчас все это имеет одинаковую важность. Возможно. А может быть я просто стал слишком черствым… Может быть я больше не хочу встретить сына? Каким он вырос? Кем он стал? И кем считает меня?..
— Ты думал об этом в бою сегодня? — выгнул бровь Ловен. — Парень, ты себя не жалеешь.
— Ты не понимаешь, — Сенсома качнул головой. — Третий Эй и Четвертый… отец и сын. Третий воспитывал сына с рождения. С первых дней. И Четвертый его уважает и любит. В этом плане я даже не отец. Только биологически.
— Но Автор же ясно пишет — ты любишь сына.
— Люблю.
— Тогда и не парься! — в миг оказавшись рядом с другом, Ловен легко стукнул его по макушке дном бутылки. — Просто найди его и люби дальше. Каким бы он ни был.
Сенсома усмехнулся мудрому старику и хотел было что-то ответить, но в это самое мгновение почувствовал мощное колебание чакры. Оно походило на техники из последней битвы с Учиха, но и отличалось немало. Как минимум тем, что автором этого колебания был точно не Минато. Большая странность заключалась в чакре, которая вызвала этот эффект…
Ведь это была собственная чакра Сенсомы.
— Что? — тут же почуял неладное Ловен.
Сенсома встал на ноги и прислушался к своим ощущениям. Озадаченность в его глазах пропала, но ее сменило хмурое выражение. Он обернулся к Архимагу и серьезно приказал ему:
— Будь осторожен.
А после великий Математик Боя и Бог Шиноби… исчез.
Ловен удивленно икнул и, вскочив, осмотрелся, но нигде поблизости не было даже намека на то, куда делся Сенсома. Только ровные серые скалы и сопевшие во сне Сашими, Омо, Като и Цунаде. Вздохнув, Ловен сел обратно и сделал глубокий глоток. К его удивлению, алкоголь тут же ударил в голову.
Брау задумался, и его мозг, получив вопрос, сгенерировал ответ.
— О, так это я от безопасности не пьянел! — догадался Архимаг, тут же делая следующий глоток. — А вот теперь… Эх, нам пиз…
***
Итачи шел по тихим улицам Конохи, смотря ровно перед собой. Его не интересовали, ни праздные гуляки (коих было очень и очень мало, ввиду военного времени), ни ученики Академии, стайками носящиеся по всему селению, ни даже сверстники, усиленно зовущие мальчика к себе в компанию.
Нет, молодой Учиха был намерен не отвлекаться ни на что ровно до своего прибытия на тренировочный полигон. А там… Там он тоже отвлекаться не планировал.
Но шиноби предполагает, а Ками располагает.
— Побереги-и-и-ись! — донеслось громкое из-за спины, но слишком уж поздно.
Даже с учетом всей своей гениальности и собранности, Итачи не успел уйти с траектории удара, а потому по полной ощутил его на себе. Кто-то не совсем крупный (лишь немногим тяжелее самого мальчика) врезался в него на большой скорости, и они вместе кубарем покатились по улице.
И катились бы себе дальше, если бы не нога, «услужливо» подставленная кем-то из городских.
— Мелкие шиноби так шумят, — насмешливо произнес мужчина, затормозивший Итачи и неизвестного. — Вам, наверное, очень-очень весело?
— Кто еще тут мелкий? — воскликнул «некто». — Я — твой будущий Хокаге, слышь?!