Но это все не важно.
Глубокий голос Исобу отсчитывает мгновения в голове, а разгоняющийся мозг Сенсомы бешено проводит расчеты. Хрупкая марионетка куноичи опасается жестких ударов, так что он легко отогнал ее парой хуков, а после развернулся к игрушке сына. Они будто бы остались один на один, пока Хирузен точной техникой Стихии Огня отвлек чертыхнувшегося Шоурая.
Но на этот раз Сенсома не стал использовать силу Исобу или природную чакру. Он встретил атаку сына своей грубой мощью.
Облаченной в бомбу атмосферного давления.
— Хирудора! — рыкнул Сенсома, посылая в марионетку и всех, кто за ней, огромной силы удар.
Изуна закрылся гравитацией и даже Лис пригнулся, пытаясь спрятаться за его щитом. Карума, на всякий случай, все же активировал Сусаноо. Сейчас вся эта троица походила на Хирузена и Обито за спиной — простые наблюдатели, которые уже не могут потянуть схватку такого уровня.
Тем не менее, атаку они остановить смогли. И, что еще удивительнее, марионетка Шиццу оказалась полностью цела.
— Не расслабляйся! — рыкнул старший сын, посылая куклу в атаку, на ходу выпуская в отца разнообразные техники, до сего момента запечатанные в свитках фуин.
В канонаде взрывов его нашел Шоурай.
— «Он и правда сбился, » — понял кукловод, бросая отвлекающие кунаи и плавно раскручивая на ладони очередной Рассенган. — «Я сбил его ритм, и он должен был восстановиться. И он сделал это. В тот момент, пока я думал, что переиграл его.»
Сенсома вновь принял его Рассенган на не до конца сформированную Бомбу Биджу, но теперь техника Шоурая была меньше и не подпитывалась природной чакрой, да и жалеть близко находящегося Соника больше не было нужды. На сей раз взрыв был куда мощнее, потому что Сенсома не пожалел чакры для своей атаки.
Но Минато не отбросило, так как он успел спрятаться в Боге-Камне.
Да, Шоурай и правда мог использовать эту технику осознанно, и дело тут было, конечно, в умении. Для использования Бога-Камня нужно соответствовать нескольким критериям. Первый — быть мастером Стихии Земли, и тут Познание кукловода преуспело по полной. Второй — знать фуиндзюцу на уровне мастера, что тоже выполнялось. Третий — иметь достаточное количество чакры, чтобы войти и выйти из окаменения.
Шоурай почувствовал, как трое его клонов развеялись, оставив после себя лишь трупы. Чакра, которая держала их в этом мире, оказалась потрачена.
— Я все еще могу сражаться! — закричал он, забирая жизни еще у десятка и посылая в Сенсому Великое Огненное Уничтожение.
— Рад за тебя. Стихия Льда: Величественный ледник.
В тот момент, когда лед зашипел, встретившись с пламенем, сбоку вылетел Карума. Его сил все еще было недостаточно для полноценного противостояния, но даже так — он мог решить исход близкого поединка.
Проблема лишь в том, что этот поединок не был близким.
Сенсома почувствовал его и марионеток одновременно. Он выставил руки вперед, принимая на них ногу Карумы, и тут же выпустил сразу Три Хвоста, отбивая ими лезвия одной из марионеток. Вторая кукла подошла сбоку, но Математик Боя тут же прервал ее движение ударом локтя. Печать на его лбу разгорелась сильнее, и оставленного Каруму окружили Земляные Стены, а мигом позже на них налились красным взрывные печати.
Они и правда были сильны — его противники. Каждый из них стоил даже двух Каге. И они бы смогли победить его, если бы он оставался тем, кто сражался с Райкаге.
Однако, он им уже не был.
— Сенсома не сражался двадцать лет, — прищурился Хирузен, смотря на старого друга. — Или даже больше. Последний раз он был на краю в битве с Джашином. С того момента никто в мире больше не был ему соперником. Но сейчас… Сейчас его инстинкты кричат о том, что он должен победить, не смотря ни на что. Ему противостоят сильнейшие из противников. Но они не способны его убить.
— Это… — Шаринган Обито сфокусировался на картине боя целиком и тут же расфокусировался от нагрузки.
— Все именно так, парень, — усмехнулся Сарутоби. — Это — настоящий Математик Боя.
Гравитация ударила в плечи, желая смять перерожденного в лепешку, но он лишь сгорбился, выдерживая пресс. В этот момент вся четверка ближайших врагов уже была близко. Две марионетки, созданные специально для этого, вобравший в себя сотни чужих жизней Шоурай и Карума в Седьмых Вратах.
Как чудесно!
— «Два отрезка на Каруму — он самый быстрый, » — пронеслось в голове Сенсомы. — «Полтора на женщину. Четыре для Шоурая. Поправка — меняем Шоурая и женщину местами. Сначала атакует Карума — верхний блок. Шоурай часто бьет в бок, значит в этот раз он не станет туда бить. Спина или живот. Кукла с лезвиями атакует прямо, так что заберет живот, значит Шоурай будет сзади. А Шиццу ударит куда придется.»
Разогнанный счетом мозг выдал картину, будто бы показывая будущее. Но отличие этой картины от прямого видения будущего было в том, что Сенсома сам создавал условия, при которых должно наступить его будущее.
Он встретил высокий удар ногой Карумы блоком, тут же, контратаковав и добавив вдогонку трех Ледяных Драконов. Но Карума был лишь приманкой. Шоурай оказался сзади и был тут же придавлен собственным прессом Сенсомы, а потом резко отброшен всеми Тремя Хвостами. Марионетки Шиццу и его жены действовали синхронно, но перерожденному это было только на руку.
Сендзюцу ежей сделало его тело бесплотным, и он спокойно прошел сквозь все лезвия куноичи, подставляя ее куклу под удар Шиццу.
Сокрушительная атака крепкой марионетки разрушила хрупкую почти мгновенно.
А Сенсома уже был рядом с Шиццу.
— Мастера-кукловоды — самое слабое место в стане врага, — спокойно произнес Сенсома, занося для атаки кулак. — Ты проиграл, сын.
Удар был тяжелым настолько, насколько вообще мог быть. Сенсома не хотел убивать собственного ребенка, но и щадить такого сильного противника не имел права. К тому же, Сенсома точно был уверен, что его сын-то уж точно выживет после серьезной атаки отца.
А вот чего он не ожидал, что Шиццу перехватит его руку в мудреном блоке.
— А мастера тайдзюцу? — радостно оскалился мужчина.
Он сделал глубокий вдох, и его грудная клетка стала больше. Мышцы налились силой, а аура запылала буквально физической опасностью. Сенсома знал, что это. Он и сам владел этой техникой.
— Семь Небесных Вдохов, — провозгласил ставший больше Шиццу. — Ты покойник!
Он резко выбросил руку вперед, изогнув пальцы на ней на подобии когтей. Сенсома знал эту школу и прием — классика тайдзюцу Песка, действительно мастерски исполненная. Это был лишь первый удар, поэтому он не был так уж серьезен. Шиццу явно упивался удивлением отца и его промахом, только вот он кое-чего не учел.
Сенсома прекрасно знал о его мастерстве.
Он точно рассчитал первые три удара сына, а после ответил своим, но и в этот раз его атака не прошла — в бой вступила женщина.
— Сануми! — выкрикнул Шиццу перед самым ударом Сенсомы, и его жена услышала зов.
Сенсома не ожидал, что полностью выведет ее из строя уничтожением марионетки, но он и подумать не мог, что женщина его старшего сына решится сойтись с ним в ближнем бою. Однако, это не помешало ему почувствовать начало ее атаки, так что уже в следующее мгновение он был совершенно в другой позиции.
Лишь только кончик клинка чиркнул по его плечу.
— Мечница, — оценил решимость женщины Сенсома и перевел взгляд на сына. — И мастер тайдзюцу, конечно. Твои навыки я увидел сразу. Или ты думал скрыть от меня свое тело? Бесполезно, сын, я слишком много повидал.
— И повидаешь еще больше, — с неугасаемой яростью ответил Шиццу. — Сначала за мою мать, а после за дядю!
Миг, и Сенсома оказался прямо перед ним, проникновенно заглядывая ему в глаза…
— Ты даже не знаешь, о чем говоришь, мальчик.