Ярость берсерка Майко стала ее основным козырем. Силой, которую она постоянно использовала в бою. Распаляясь, она била лишь точнее, продумывала комбинации дальше и двигалась быстрее. Не потому, что эта ярость была холодной, нет. При желании, эта ярость могла спалить весь мир. Но сейчас Майко направила ее не на мир, а на одной простое действо. Самое легкое и, в тот же миг, сложнейшее из всех.
Победить! Победить в бою! Победить так, как ее учили!
Потому что ее учил побеждать величайший победитель в мире.
Острые когти резанули по спине, раздирая плащ и разрывая кожу и плоть. Сенсома не удивился. Его пассивная защита, позволяющая ему блокировать выпады мечей животом, не могла сравниться с силой атаки его ученицы. Конечно, Майко била куда смертоноснее любого из Мечников Тумана и двигалась искуснее большинства величайших мастеров мира.
Кожа на щеке разошлась, выпуская в мир кровь Бога Шиноби. Его очки сверкнули на солнце.
А после Майко отлетела прочь.
Сенсома ударил ее правым, свободным, кулаком, так, что ее отшвырнуло, покатило и понесло по ставшему наждачкой песку. Левая рука Сенсомы сжимала меч с того самого момента, как он лишил им Какузу руки. И сейчас этот меч оказался в плече у зверо-клона Каамару, беспомощно рычащего, несомого на весу.
Майко выплюнула песок изо рта, села и беспомощно распахнула глаза, увидев, как страдает ее нинкен.
— Ты вкладываешься в каждый удар, Майко, — произнес Сенсома, прожигая своим золотым взглядом ее душу и, одновременно, проворачивая в зверо-клоне клинок. — Но ты бьешь так, чтобы повредить. Почему ты не встаешь, девочка? Потому что не можешь. Потому что я ударил тебя так, чтобы убить.
Клинок качнул тело на весу, и Сенсома швырнул нинкена хозяйке. Майко вскрикнула, но перерожденный не обманулся отчаянием в ее голосе. Он вдохнул побольше воздуха, активируя следующий Небесный Вдох, и встретил вихрь смерти, в который превратилась бывшая ученица, активировав Пронзающий Клык, техникой Льда:
— Стиль Холодного Дыхания: Шестое Ката Драконья Угроза.
Ревущий на конце меча Ледяной Дракон и рычащая в технике Майко сошлись в жестоком противостоянии силы и инерции, но у Сенсомы, вдруг, стало мало времени для того, чтобы наблюдать за этим.
Справа на него несся огненный вихрь, и Математик Боя выбросил правую руку к нему, попутно активируя технику и посылая навстречу вихрю Ледяной Буран. Шипение встречи техник превратилось в пар, обжигающий и морозящий одновременно, и, казалось, прямо из этого шипения выскочил Какузу.
Его зеленые глаза смотрели решительно.
— Меня всегда интересовало, — произносил Сенсома, отбиваясь от старого врага одной рукой. — Твое бессмертие. Твои техники разных стилей, Стихий и, кажется, даже разных жизненных путей. Будто бы их создает не один человек, а несколько. Твое тело. Твои… сердца. Секрет в этом, верно?
— Твоя проницательность увеличивает мою оплату, — серьезно сказал Какузу, разорвав дистанцию.
— Я же тебя даже обезглавил… — как будто задумчиво произнес Сенсома, взмахом клинка отбрасывая Майко, закрывшуюся в блоке, прочь и шагнув к нукенину. — А что будет, если я сотру тебя в порошок?
Какузу не испугался. Он прожил слишком долгую и опасную жизнь, чтобы иметь возможность бояться угроз противника, идущего на него. Однако, слова Математика Боя дрожью прошли сквозь его тело. Не страхом, но осознанием. За свою жизнь он слышал угрозы и пострашнее и красочнее, это уж точно. Однако, только в случае с Сенсомой Узумаки-Томура наемник не сомневался, что это — не попытка запугать.
Его слова — просто мысли вслух.
Сенсома влетел в него с ударом ноги, мгновенно отбросив, но не удовлетворившись. Он нагнал летящее, ни на что не способное тело и врезал по нему Ледяным Драконом на клинке. И почти сразу же заблокировал путь для полета Земляной Стеной, подорвав ее в тот миг, когда спина Какузу с ней соприкоснулась.
Аура Математика Боя разрослась, он собрал свою силу в кулаке, который облепили, будто мускулы, Три глубоко-синих Хвоста Биджу, и резко выбросил его вперед — прямо в грудь Какузу.
— Ну уж нет, — донеслось до его ушей. — Хватит.
В следующий миг между ним и наемником мелькнуло серебристое, а после сокрушительный удар Сенсомы обрушился на тонкую полоску стали. Перерожденный не сомневался — такой удар способен был разрушить целую крепость, однако, клинок, который встал между ним и нукенином даже не дрогнул.
Как и рука Орочимару, удерживающая его.
— Профсоюз меня с потрохами сожрет, если я буду так запросто давать в обиду своих подчиненных, — холодно сказал Ясягоро, стоя прямо напротив учителя. — Поэтому — хватит.
— Восстановил руку, — хмыкнул Сенсома, и не думая снижать давление. — Я в тебе не сомневался. Но ты все равно не добился преимущества. Я почти победил.
— Мы ведь даже ударами не обменялись, сенсей, — змеиные глаза недобро сверкнули. — А вы уже сбросили меня со счетов. Раньше вы таким не были.
— На что ты намекаешь?
— На то, что ваш новый псевдоним — Шоурай.
Сенсома моргнул, и его натиск тут же ослаб. Он удивленно воззрился на непоколебимого и серьезного ученика и… расхохотался.
Орочимару не мешкал, сложил печати свободной рукой, и из его рукава прямо к шее учителя молниеносно бросились змеи! Все еще веселящийся перерожденный разорвал их одним смазанным движением, но в этот момент его центр тяжести сместился в сторону, чем Орочимару и воспользовался, отпустив свой клинок и с силой врезав Сенсоме под дых.
Звук удара поднял песок в воздух, а Сенсому подняло в воздух. Но значительнее этого было то, что перерожденный почувствовал это попадание. Всем телом ощутил силу своего бывшего ученика.
И мгновенно стал серьезным.
Извернувшись в воздухе, он полоснул Орочимару по плечу мечом, но Ясягоро специально подставился под атаку, в свою очередь выбрасывая свой клинок вверх. Его Кусанаги пробил кожу Бога Шиноби, но не продвинулся в теле, застряв в затвердевших мускулах.
Орочимару тут же удлинил меч, поднимая Сенсому вверх, а вместе с этим выпустил из рукава и пазухи еще змей. Призывные Звери неслись по удлиняющемуся клинку с сумасшедшей скоростью, и часть из них достигла цели, вцепившись в тело Сенсомы своими острейшими клыками.
Перерожденный моргнул, удивленно отметив, что клинок ученика поднял его уже на две сотни метров над землей. Всего мгновение назад он почувствовал плоть Ясягоро через собственный меч, а теперь уже висит в воздухе, обкусанный змеями.
— Он неплохо подготовился, — оценил Сенсома, без сожалений выбросив свой меч и ухватившись за оружие Орочимару обеими руками. — Сейчас я его похвалю.
Сенсома оттолкнул от себя лезвие и камнем полетел вниз. Он не собирался складывать печати или готовиться к атаке, он просто глубоко и быстро дышал, приводя свои легкие в готовность. И дошел до Седьмого Вдоха, равняемого им самим к немного ослабленной версии Седьмых Врат. В таком состоянии в ближнем бою он был непреодолим.
Земля загрохотала под его ногами, когда он приземлился. Орочимару ждал его и бросился в атаку, но тут же получил ребром ладони в горло!
Напитав тело природной чакрой, бледный сеннин удержал кровь во рту и превратил ее в кислоту прежде чем харкнуть ею на учителя. Шипящая кислота только прожгла одежду, а сам Орочимару получил новый удар.
Сенсома атаковал его тело, сокрушительными атаками разбивая бывшего ученика. Тот пытался огрызаться, уворачивался, харкал кислотой и призывал змей, которые так и норовили укусить, но все эти действия разбивались о простое могущество величайшего шиноби в мире.
И ни Какузу, ни Майко больше не могли ничего с этим поделать.
Последний удар больше походил на пощечину, чем на реальную атаку, но избитое тело Орочимару отбросило так, будто бы им выстрелили из пушки. Майко тут же оказалась подле мужа, в то время как Какузу, по ее приказу, вернулся к противостоянию Сасори с родней.