Но я постаралась не подать виду и неуверенно проблеяла что-то типа:
— Очень приятно, Кристин.
И после этих слов поймала первую ласточку, предвестницу грядущих страшных событий, подкосивших всю мою жизнь.
— Отойди! — крикнула мне в спину женщина, отталкивая с прохода на дверной косяк, об который тут же чуть не стукнулась, вовремя выставив руки вперед. В итоге обняла обналичку с обеих сторон и возмущенно обернулась.
В руках у этой хамки блеснул нож! И ее шатало из стороны в сторону, потому тут же спряталась за стену. Дальше послышался звук битого стекла. Похоже, подскочившие на ноги кузины смели со стола своими локтями дорогущий сервиз из китайского фарфора. Легонько выглянула из-за угла. Да, так и есть.
— А-а-а, — раздался визг Энни, что умудрилась попасть под руку Бриш, продирающуюся сквозь ряд отодвинутых от стола стульев в тесной гостиной. А завидев кровь на лице двоюродной сестры, я вновь скрылась в коридоре и не видела происходящее. Сейчас, конечно, жалею об этом. Но, увы, тогда я соображала иначе.
— Ты, ты искалечил мою ж-жизнь! — орала на весь дом певица в темно-синем платье в пол, облегающем ее сексапильное тело.
— Кто-нибудь, заберите у нее нож! — вскрикнула Виктория, мама Энни, та самая вдова Шорингот, которая умудрилась не только женить на себе Ричарда, но и оставить свою старую фамилию от прошлого брака, и все это при полном согласии моего отца.
— Уили, иди с-сюда, я расскажу тебе на ушко, с кем спала в тот раз! — продолжала разоряться Бриш там, в комнате, опрокидывая стулья.
— Всем стоять! — вскричал начальник службы охраны, врываясь следом за сумасшедшей в дом с пистолетом в руках.
— Ну наконец-то, — раздался спокойный голос Уильяма из-за стены. — Ты бы еще подождал, когда меня зарежут. Что я тебе сказал: сопроводить ее в дом, если заявится. А ты? Впустил ее с ножом?
— Но она была безоружна, — недоумевал охранник.
— А ты ее обыскал? — все так же уточнил отец спокойно. Но я-то знала, что завтра или уволит с бумагами или просто вышвырнет Стэна без рекомендаций. Ошибки отец не прощал никому и даже мне.
— Да! — воскликнул охранник в ответ. И, судя по нечленораздельной ругани и звукам бьющегося стекла, добрался до сумасшедшей.
Я же, вновь выглянув из-за угла, заметила, что Стэн заломил руки Бриш за спину, прижав ее лицом к столу, и технично зафиксировал запястья пластиковыми стяжками. И много позже за ней приехали врачи психлечебницы совместно с полицейскими, бравшими показания у всех присутствующих.
Эх. А я была ее фанаткой в свое время.
Да я вообще была знатной меломанкой тогда, потому как, кроме музыки, имела не так уж много свободного времени на увлечения. Училась в Гарварде и именно училась, так как отец следил за успеваемостью.
И вот когда я плавно переместилась к воспоминаниям о безобидном и временами радостном обучении в школе для богатеньких, меня бесцеремонно разбудили.
Ощутив болезненное жжение в районе лица, резко открыла глаза, не до конца проснувшись.
— Я рану обрабатываю, — поспешил пояснить мой новый знакомый, это тот, который Чулан, показав мне свои руки с ваткой и стеклянным тюбиком прямо перед моим носом.
Наверняка, чтобы не закричала. А ведь этот умник все-таки притащил меня к себе домой.
О чем и спросила тут же:
— Я у тебя дома?
Моя попытка отпихнуть его руку с пахнущим антисептиком из-под носа не увенчалась успехом. Рука поднялась и вновь опала. Слабость по всему телу дала о себе знать. Чулан же, расслабившись, еще раз аккуратно промокнул мою скулу, прежде чем односложно ответить:
— Да.
— Зачем ты вернулся? — с подозрением спросила, задаваясь вопросом следом: уж не за мной ли? Чтобы проверить результаты отравления, как некогда ранее меня травили родственники или домоправительница. Наверняка и отца тоже. Слишком уж много совпадений, которые я, увы, слишком поздно заметила.
— Я оставил еду на лавочке и совсем о ней забыл, а когда вернулся, то увидел тебя без сознания.
Уйдя глубоко в себя, я не сразу сообразила, на что он мне ответил, однако звучало неубедительно.
— А от чего я вырубилась, по-твоему, а? — На мой угрюмый взгляд в подтверждение подозрения мужчина ни разу не смутился, не разозлился, не хлопнул за собой дверью, как поступил бы любой безвозмездный благодетель, оскорбившись, а вместо этого ответил довольно складно и ровно:
— У тебя случился анафилактический шок.
Так и знала, что дело не только в желудке. А этот, правда, все же отвел взгляд. И, отставив бутылек на тумбу и сложив рядом ватку, он собрался меня покинуть. Для чего поднялся со стула, приставленного к одноместной кровати в довольно просторной комнате, однако напрочь обделенной мебелью. Помимо койки, тумбы, стула и торшера возле кресла, что стояло в другом углу, здесь больше ничего не наблюдалось. Ни тебе картинки, ни фотографий.