Возможно, вам тоже приходилось слышать, что идеальное лицо должно иметь строго определенные пропорции: рот должен быть в 1,618… раза шире, чем основание носа, брови – в 1,618… раз шире, чем глаза, и так далее.
На первый взгляд может показаться, что во всем этом есть смысл. Возможно, слишком широко или слишком узко посаженные глаза не соответствуют представлениям большинства людей о красоте. И действительно, использование золотого сечения при оценке пропорций человеческого лица дает, по-видимому, убедительные результаты. Доктор Стивен Марквардт, пластический хирург, даже разработал “маску золотой пропорции”, которую он использует при планировании наиболее сложных операций. Маску накладывали на изображения признанных красавиц, таких, как Анджелина Джоли или Элизабет Тейлор, и черты их лиц вполне соответствовали маске.
Иными словами, связь красоты с золотым сечением – изящная теория, изложение которой вы найдете во множестве бьюти-блогов и видео на YouTube. У этой теории только одна проблема – ее нельзя считать хорошей научной теорией.
Настоящая наука всегда старается всеми способами опровергнуть собственные теории. Чем больше вы пытаетесь – и безуспешно – доказать себе, что вы ошибаетесь, тем больше появляется убедительных доказательств того, что вы правы. Как бы мне самой ни хотелось, чтобы красоту можно было описать одним-единственным числом, я вынуждена признать: измерение пропорций тысяч и тысяч лиц и последующий отбор тех из них, которые укладываются в вашу теорию – это не очень похоже на научный метод.
Проблема в том, что если вы достаточно упорно пытаетесь найти закономерность, то почти наверняка ее найдете, особенно если будете достаточно снисходительны к критериям. Как вы решите, где именно “начинается” ухо или “кончается” нос? И как вы сможете измерить это с точностью до пяти и более десятичных знаков?
Возможно, когда-нибудь мы найдем убедительные доказательства связи красоты человеческого тела с золотым сечением. Но до тех пор, как говорит стэнфордский математик Кит Девлин, золотое сечение как основа определения красоты остается “надоедливым мифом”.
К счастью – и это большая удача для моей книги, – математические теории, которые, по-видимому, можно связать с красотой, в самом деле существуют. И каждая из них по-своему объясняет, зачем эволюция запрограммировала нас таким образом, чтобы мы оценивали потенциального партнера по совершенно определенному набору критериев.
Одним из первых было найдено объяснение того, почему мы предпочитаем определенную форму лица. Уже в XIX веке ученые знали: если совместить изображения множества лиц представителей той или иной этнической группы, можно получить “усредненное” лицо, которое большинство людей из этой же группы сочтет привлекательным. У каждой этнической группы есть свой идеал, но, в сущности, как только вы уберете двойные подбородки, торчащие уши и слишком высокие лбы, у вас получится в общем и целом миловидное лицо (пусть и не поражающее выдающейся красотой).
Теоретическое объяснение здесь заключается в том, что в ходе поисков партнера мы, как правило, с подозрением относимся к необычным чертам лица, опасаясь, что они маскируют какую-то генетическую мутацию, которую мы не хотели бы передать своему будущему потомству. Здоровье и эволюционная успешность наших будущих детей – постоянный фактор, определяющий наши взгляды на красоту.
Другим важным признаком красоты считается симметрия лица. Люди с симметричными лицами, как правило, получают более высокую оценку на шкале привлекательности. Но опять же: называя симметричные[3] лица красивыми, мы, похоже, всего лишь ставим штамп “здоров” на результатах мгновенного медицинского обследования, которому подсознательно подвергаем потенциального партнера, едва увидев его.
Любое перенесенное в детстве недомогание – будь то обычный кашель или простуда – может повлечь микроскопические отклонения в физическом развитии. Один глаз в результате окажется на миллиметр-два выше другого, одна ноздря – чуть больше, чем другая. Эффект может быть крайне незначительным, но его достаточно, чтобы мы, оценивая внешность, неосознанно его отметили. На каком-то недоступном чувствам уровне мы ощущаем, что у людей со слегка несимметричными чертами, скорее всего, не самый лучший иммунитет. А ведь мы хотим, чтобы наши будущие потомки были как можно более здоровыми.
3
Речь идет исключительно о зеркальной симметрии. Симметрия вращения, как правило, оценивается отрицательно.