Вытащив стрелу, она принялась медленно красться вперед, напряженно всматриваясь в зелень. Ши попытался проследить направление ее взгляда, но не разглядел ничего, кроме листвы.
Вдруг Бельфеба вскинула лук, прицелилась, натянула и отпустила тетиву -- все одним-единственным стремительным движением. Ши показалось, что выстрелила она совершенно наобум. Он услышал, как стрела во что-то вонзилась. Где-то среди древесных стволов мелькнула огромная зеленая птица, похожая на попугая-какаду. Она глухо стукнулась об усыпанную листвой землю, а вслед за ней мягко опустилась пара зеленых перьев.
Густавус с Адольфусом все еще дрожали, пугливо переступая спутанными ногами, когда все трое приблизились к ним. Ши успокоил их и повел к ручью напоить, пока Чалмерс разводил костер, а Бельфеба ощипывала попугая. Птицу она сразу насадила на вертел. У нее чувствовался такой опыт приготовления пищи на открытом воздухе, что, несмотря на свои скаутские достижения. Ши не чувствовал желания с ней в этом соревноваться.
Чалмерс, как он не без изумления обнаружил, держал пальцы правой руки на своем левом запястье.
-- Что это вы там делаете, док? -- спросил Ши. -- Щупаете пульс?
-- Угу, -- угрюмо подтвердил Чалмерс. -- Сердце, похоже... гм... пока выдерживает. Но боюсь, что подобный образ жизни когда-нибудь обязательно даст о себе знать. Если бы не чисто научный интерес к изучению проблем...
-- Да ладно, выше нос! Слушайте, а как там ваша магия поживает? Парочка добрых заклинаний порой куда полезней, чем куча всего этого металлолома.
Чалмерс расцвел.
-- Ну, теперь... кхе-гм... по-моему, я могу с уверенностью заявить, что достиг некоторого прогресса. Взять хотя бы тот эксперимент с кошкой, которая улетела. Я выяснил, что вполне могу поднимать в воздух объекты небольшого размера, и достиг уже значительных успехов в вызывании мышей посредством колдовства. Должен признаться, что в замке Сатирана я их развел целую ораву. Правда, я не поленился создать и соответственное количество кошек, так что дела там не должны быть особо плохи.
-- Все это замечательно, но как же насчет основополагающих принципов?
-- Ну, здесь в первую очередь приходится говорить о законах подобия и распространения. Похоже, что в области магии они обладают той же фундаментальностью, что у нас закон Ньютона. Совершенно очевидный очередной шаг -- это раскрыть математическую систему, вытекающую из этих основ. Боюсь, что придется мне разрабатывать свою собственную, подобно тому, как Эйнштейн был вынужден приспосабливать тензорное исчисление для уравнений, иллюстрирующих теорию относительности. Правда, я подозреваю, что такая система уже имеется в готовом виде, а именно в исчислении множеств, кое представляет собой часть формальной логики. Сейчас попробую это продемонстрировать.
Чалмерс пошарил в складках своего балахона в поисках чего-нибудь пишущего.
-- Как вам должно быть известно, одним из основополагающих уравнений исчисления множеств -- которое, по мнению одного моего наивного коллеги, имеет какое-то отношение к марксизму -- является вот такое:
?? : а + ? а = I
-- Означает это следующее: множество, или класс "альфа" плюс множество "не-альфа", равняется вселенной. Но в области магии, очевидно, соответствующее уравнение должно выглядеть так:
?? 1 : I С а + ? а
-- То есть множество "альфа" плюс множество "не-альфа" включает в себя вселенную. И при этом они могут быть, а могут и не быть ограничены. Причина тут, насколько мне представляется, в том, что в области магии приходится иметь дело с неким множеством вселенных или миров. Магия, таким образом, нисколько не отвергает закона сохранения энергии. Действует она вдоль межмировых векторов, в известном смысле, перпендикулярно измерениям пространства и времени. В результате энергию для своих спецэффектов она способна черпать в каких-то других мирах.
-- Вполне очевидно, -- продолжал Чалмерс, -- что исследователь вполне может столкнуться со случаем, когда двое волшебников, каждый из которых пользуется энергией одной и той же вселенной, применяют ее в совершенно противоположных целях. Таким образом, вам должно быть понятно, каким образом очаровательная леди Дуэсса -- боюсь, что при этом еще и порядочная стерва -пыталась создать какие-то собственные чары, дабы пересилить те, что уже лежали на поясе. То, что это у нее не вышло...
-- Дичь готова, джентльмены, -- объявила Бельфеба.
-- Хочешь, разделаю? -- предложил Ши.
-- Конечно, разделай, если желаешь, мастер Гарольд!
Ши сорвал с дерева, похожего на катальпу, несколько крупных листьев, устлал ими землю, положил посередине попугая и вонзил в птицу нож. Пока он с хрустом разламывал скелет, его все больше и больше терзали сомнения относительно рациональности такого способа питания, как попугаефагия. Бельфебе он вручил большую часть грудки. Им с Чалмерсом досталось по ножке.
Бельфеба сказала:
-- Насколько расслышала я, беседовали вы о магии и чародействах. Уж не живете ли вы ремеслом этим?
Чалмерс отозвался:
-- Ну... гм... я не стал бы выражаться столь сильно, но...
-- Да так -- знаем парочку фокусов, -- перебил Ши.
-- Белых или черных? -- резко спросила Бельфеба.
-- Белых, как первый снег, -- заверил ее Ши.
Бельфеба обвела обоих довольно жестким взглядом. Откусив порядочный кус от своей порции попугая, она без труда с ним управилась. Ши же нашел, что его кусок по консистенции скорее напоминает набор пружин от матраса.
-- Лишь немногие белою магией занимаются в Царстве Фей, -- заметила Бельфеба, -- и все они наперечет. Возникни прибавленье в их рядах, лорд Артегаль обязательно известил бы меня об этом при нашей последней встрече.
-- О господи, -- выдохнул Ши с екнувшим сердцем, -- ты что, тоже из полиции?
-- Из... чего?
-- Ну из этих, из кавалеров.
-- Нет, никакого не имею я к ним отношенья. Странствую я, где только душа моя пожелает. Единственные повелители мои -- честность моя собственная, целомудрие и сила. Я... Но постой, не ответил ты на вопрос мой даже наполовину.
-- Какой вопрос? -- не понял Чалмерс.
-- Как получилось, что неизвестны вы мне, хоть уверяете, что владеете магией белой?