— Наверное, стоит, — глухо ответил парень, глядя в парту.
— Ну вот.
— Хорошо. Я все понял. Я буду учиться.
Макс подобрал тетрадки с учебниками, коротко попрощался с учителем и покинул класс.
Выйдя на крыльцо школы, он остановился. Из разговора он не понял ни слова. Душила обида.
«Разговаривает, как с пацаном малолетним, — зло думал он. — Чудо какое-то приплел. Бомжа рыжего привели… Уроды!»
«Уйду! — вдруг твердо решил он. — С Петькой вместе уйдем! За барьер! А если он не захочет, один пойду!»
Парень решительно сжал губы и шагнул на покрытую грязью улицу. С серого неба по-прежнему капал противный дождь.
Уже несколько дней стояла ясная солнечная погода. Над равниной синело чистое небо с редкими облаками. Транспортник уже час стоял на пологом холме, немного наклонившись на бок, словно лодка, выброшенная на берег. В кабине сидели трое.
Стажер Ник Джонс отвел взгляд от окна, за которым был виден склон холма. Где-то дальше за ним, находился барьер, невидимый отсюда.
Слабый ветерок колыхал траву на склоне. Вокруг корабля трещали кузнечики. В небе пел жаворонок.
Перед стажером, рядом с пилотом, сидел его командир — капитан Рид. Слева от него, через проход, перед приборной панелью, откинувшись на спинку кресла, дремал пилот Мартин. Судя по всему, эта нештатная ситуация их нисколько не беспокоила.
— Вот такие дела, Ник, — не оборачиваясь, сказал капитан, сунув в рот сигарету. — Хоть какое-то развлечение, иначе я бы тут давно сдох со скуки.
Он щелкнул зажигалкой.
— А часто они тут через барьер лезут? — спросил стажер, оглянувшись на трупы двух парней, лежащих на полу десантного отсека.
— Редко. Очень редко. В основном они по ту сторону бродят. А вот севернее Месторождения, в Восьмой Резервации, эти ублюдки часто через барьер бегут. Там на них настоящие облавы устраивают. Развлечение еще то, ведь у них тоже стволы. Конечно, там только старые «Калашниковы», но и мы потери несем. В прошлом месяце четверых наших ухлопали.
Он выдул струю синего дыма и скептически посмотрел на самодельные луки, лежащие на пустом кресле за пилотом. Капитан взял их с собой, намереваясь продать любителям сибирской экзотики.
— Интересно, — сказал Ник. — Куда они бежали?
— А черт их знает. Куда глаза глядят. Дикие ведь!
Со стороны приборной панели раздалось попискивание. Загорелась лампочка на панели спутниковой связи. Пилот, откинувшийся на спинку кресла, не открывая глаз, доложил:
— Сэр, связь заработала.
— Вижу, — кивнул капитан. Он протянул руку, взял микрофон и нажал несколько клавиш.
— База, это восьмой, — произнес он в микрофон.
Из динамика донесся разбавленный помехами голос диспетчера:
— Что там у вас, восьмой? Вы где?
— Все в порядке, мы…
— Рид это ты? — перебил его голос командира участка. — Что там у вас происходит?
— Ничего особенного, сэр. Аномалия накрыла.
— А что с периметром?
— Ложная тревога, сэр. Несколько болванов с той стороны подошли к барьеру, но мы их отогнали.
— У вас потерь нет? Что с машиной?
— Никак нет, сэр. Мы низко шли, так что успели сесть.
— Аномалия кончилась?
— Никак нет!
— Как закончится, возвращайтесь. Конец связи.
Динамик затих. Капитан положил на место микрофон и обернулся к Нику.
— Если связь заработала, это хороший знак. Значит, и мы скоро полетим. Так ведь, Мартин? — он посмотрел на пилота.
— Так точно, сэр, — отозвался тот, по-прежнему не открывая глаз.
В кабине воцарилось молчание. Ник не любил таких неловких пауз, к тому же трупы эти… Они-то думали, что это взрослые бегут, а оказались совсем еще мальчишки. Им, наверное, и пятнадцати еще нет. Возбуждение от охоты уже прошло, и он чувствовал нечто похожее на досаду и раскаяние. Налетели и просто постреляли, как кроликов. Капитан называл это охотой, но на деле же это была обычная бойня.
— Сэр, — стажер нарушил молчание, дабы отвлечься от неприятных мыслей. — А что это за аномалия такая?
— Ну, ты же видел, Ник. Летим и раз, все вырубается. Причем тут по-разному бывает. Бывает, что двигатель не глохнет, а навигация отключается. Бывает, что оружие вдруг отказывает или наоборот — срабатывает! Тоже было недавно, вертолет так потеряли! Под непроизвольный пуск ракет списали… Бывает, что управление теряется. Словно машина сама по себе начинает жить — куда хочет, туда и летит. А бывает, как и сегодня. Раз и камнем вниз. Нам очень повезло, что мы не грохнулись. Невысоко шли, как раз над холмом, да и Мартин вовремя среагировал. Он у меня профи, опыт уже есть. Так ведь, Мартин?