С помощью Господа мы прибавили небольшой сад, расположенный вблизи от рощи, который ограждение из насаженных деревьев сделало защищенным и укрепленным, чтобы настолько долго после кончины моей он встречал светоносный закат, насколько крепко его сохранит насаженное ограждение из деревьев.
Подобно тому как ладья, сотрясаемая порывами ветров, достигает столь желанной гавани, так и я, недостойный, как бы воздвигнутый из гроба и вырванный из мрачной темницы преисподней, после тьмы, наслаждаясь ясным светом, не перестаю возносить безмерную благодарность всемогущему Господу, что я заслужил в еще измученном теле прикоснуться к тихому месту, столь желанному, и которое я непрестанно искал. Итак, я верю, что Он повелел, чтобы я стал чуждым пучине этого века, так Он сотворил, чтобы я одержал триумф блистательной победы над жестоким, злейшим врагом, и мне, нечестивому, причастному всем грехам, через искупительный плач дал спасительный плод покаяния вместе с теми, кого Он предопределил для моего утешения, и сделал причастным вечной жизни того, кто, намереваясь добиться победы, через Крест уничтожил власть (дьявола).
To, что осталось сказать в дополнение к предшествующим воздыханиям
Итак, в соответствии с тем, что вкратце поведали предшествующие воздыхания, стесненный нуждой, после того как я удалился от мирского сообщества в скромный и тесный затвор, я пребывал там один в печальных сумерках, притесняемый бедностью, как бы заключенный в узкой гробницы. Когда же оттуда из-за вышеупомянутых событий я был уведен, я отыскал это место руфинианского монастыря, чрезвычайно удаленное от мирской суеты. Оно так было окружено со всех сторон огромной высотой Галльских Альп, что не имело нужды в крепких стенах для защиты от проникновения приходящих со стороны обитаемой части земельных угодий, и имеет только единственную древнюю рукотворную тропинку, которая, проложенная в скалах, ведет по такому тонкому и узкому лабиринту, по которому в страхе перед опасностью проходят только немногие люди. Здесь на значительном расстоянии по соседству от монастыря на одной очень высокой скале находилась молельня святейшего Фруктуоза. Когда она разрушилась, с помощью Господа ему был построен храм, который стоял закрытым за пределами обители этого монастыря. О его сооружении и о служении перед святым апостольским алтарем кратко было изложено в предыдущем рассказе.
С помощью Господа я составил свитки книг, которые касались как обычных служб, так и праздников святым в течение годового круга, а также из разных книг Священного Писания то, что было важно для воздвижения храма души и как пример трудолюбия – из того и другого полный компендиум для святых алтарей. И из-за этих дел и сообщества добрых людей и радости высшей любви жители этого места исполнились жесточайшей ревности и лютой злобы, и, злейшие преследования, явные и тайные, явили неопровержимое ужасное доказательство дьявольского искусства, посредством которого вышеназванные одних прилюдно убили, другие, которое остались в живых, переменившись и изменив образ мыслей, были рассеяны по разным странам. Ибо стадо, которое я приобрел для служения при этом святом Божьем алтаре, совершенно все истребили, и как говорил пророк Илия: Остался я один (3Цар.18: 22), и ищут души моей, чтобы отнять ее (Пс.39:15).
Из этого нечестивого их воинства клеветы и наветов был один безумный и бессмысленный сумасброд по имени Фирмин, который был поставлен во главе этого больного стада в окончательную погибель. Итак, поскольку не имел в чем бросить убогости моей обвинение, вначале возвел безумный и глупый обман из-за подаяния, любви и уважения добрых христиан и пытался меня в общественном мнении осудить и унизить, говоря, что до меня были два пресвитера в этой келье, которые принимали соседей, знакомых и друзей во внутреннем дворике кельи, а пришедших издалека принимали через окно, лукаво из зависти противопоставляя с осуждением их образ жизни как лучший, чем у меня. Но первый из этих отшельников, побежденный убеждениями дьявола и желанием развлечений, покорившись, беспутно ушел, вернувшись к мирской суете. А тот, другой, жил настолько ненавистным, что никакого примера не оставил после смерти достойного подражания для оставшихся в живых. Об этом апостол Иаков предсказывал, говоря, что вера без дел мертва (Иак.2:20).