В целом мосарабское наследие оставило значимый след в истории христианской культуры, который не ограничивался одним лишь Аль-А́ндалусом: перебираясь с мусульманского юга на христианский север, образованные клирики приносили с собой и традиции учености, восходящие к позднеримскому и вестготскому времени, тем более что на севере полуострова мосарабы селились компактно, долго сохраняя свою культуру. Надолго сохраняли они и связи с малой родиной, тем более что отъезд в христианскую Испанию объяснялся не столько целенаправленными религиозными преследованиями, сколько политической нестабильностью. Лишь на рубеже XI–XII вв., с приходом на полуостров альморавидов, в короткое время практически все христиане покинули Аль-А́ндалус. Вместе с ними ушла и традиция христианской культуры.
Несмотря на временное военно-политическое торжество мусульман, горные районы Астурии, Кантабрии и, несколько позднее, Галисии стали местом складывания новой христианской государственности, которая, по мере своего укрепления, все в большей мере осознавала генетическую связь с погибшей в результате завоевания вестготской монархией. Основателем правящей династии Астурийского королевства хроники называют некоего Пелагия (Пелайо). Его зять и преемник Альфонсо I (739–757), по всей видимости, принадлежал к числу потомков королей Леовигильда и Реккареда. При Альфонсо I и его ближайших преемниках Фруэле I (757–768), Аврелии (768–773), Сило (773–783) и Маврегате (783–788) территория королевства расширилась за счет Галисии и современной северной Португалии (районы Луго, Туя, Порту, Браги), а также земель до р.Дуэро (районы Асторги, Саламанки, Саморы, Авилы, Сеговии, Ледесмы и др.). И хотя окончательно эти области были присоединены позднее, тем не менее уже к концу VIII в. Астурийское королевство достаточно усилилось для того, чтобы противостоять мусульманскому югу, занятому внутренними распрями и обращавшему явно недостаточно внимания на крепнущий христианский север.
При Альфонсо II Целомудренном (791–842) границы Астурии окончательно стабилизировались. С его именем связывается начало проведения политики т. н. «астурийского неоготицизма»,[117] которая в значительной мере была делом рук Церкви. Именно последняя активно продвигала образ вновь возникшего христианского государства как прямого преемника Толедского королевства, призванного занять его место в ряду других государств христианского Запада. Проявлением этих идей стало и активное монументальное строительство в Овьедо, который хронисты представляют «новым Толедо», и собирание мощей и реликвий в его главной базилике, освященной в память Христа Спасителя, с целью возвысить роль королевской резиденции как церковного центра,[118] и литературная деятельность, главными центрами которой являлись в первую очередь монастыри, как вновь основанные, так и возникшие в предыдущую эпоху. С течением времени все большую роль в их развитии играли христиане-мосарабы, выходцы с христианского юга, которые несли с собой на мало освоенный север традиции высокой культуры и христианской книжности.[119]
С монастырем св. Торибия в Льебанне (Кантабрия) было связано творчество Беата Льебаннского (ок.730 – после 798), непримиримого противника Элипанда Толедского, а также автора знаменитого «Комментария на Апокалипсис в 12 книгах».[120] Это сочинение, проникнутое ощущением приближающегося конца света, обрело огромную популярность, свидетельством которого является наличие целого комплекса украшенных миниатюрами «беатов».
Важным центром культуры стал монастырь св. Мартина в Альбельде (Риоха). Он был известен своим скрипторием, из которого, в частности, происходит знаменитый Альбельдский кодекс (ныне хранящийся в Королевской библиотеке Эскориала), содержащий, среди прочего, «Альбельдскую хронику», одна из трех астурийских хроник конца IX в.[121] С тем же монастырем связана литературная деятельность аббата Сальвия (ок.953–962) и монаха Вигилы Альбельдских. Первый составил собрание уставов женских монастырей, писал гимны, стихи, проповеди и другие тексты, не сохранившиеся до настоящего времени, но упоминаемые в его житии, написанном Вигилой непосредственно после смерти настоятеля и сохранившемся в том же Альбельдском кодексе.
Значимым военно-политическим событием стало занятие христианами в 856 г. Леона, относительно крупного города, в который в начале X в. при короле Альфонсо III (866–910/12) была перенесена королевская резиденция. С этого времени Леон ощутил себя преемником Толедо, в значительной степени оттеснив в этой роли Овьедо. Обладая значительным влиянием на местах, опираясь на собственные военные отряды, состоявшие как из зависимых, так и из свободных людей, могущественная и агрессивная знать астуро-леонского времени стремилась к расширению территорий, находившихся в их зоне влияния, причем за счет не только соседних мусульманских владений, но и (нередко) земель своих христианских соседей. И тем не менее основным направлением экспансии действительно являлись территории, примыкавшие к южным границам Астуро-Леонского королевства как ничейные, нейтральные, своеобразное испанское «дикое поле», так и принадлежавшие к сфере влияния магнатов-мусульман, также исходивших из своих частных, еще более разнообразных (этнических, клановых, региональных и др.), чем у их северных соседей, интересов, а потому скорее формально, чем фактически подчинявшиеся арабским правителям Кордовы.[122] Отмечается и активная политика предстоятелей вновь восстановленного Леонского епископства, которые стремились занять центральное место в системе церковной организации королевства. Одним из проявлений этой тенденции стало составление жития епископа Фроилана (900–905), одного из сподвижников короля Альфонсо III, написанного после смерти епископа. В этой атмосфере и сложились хроники, происходящие из окружения Альфонсо III. Придворная знать и в первую очередь представители образованного духовенства воспринимали Астурию и Леон как преемников Толедского королевства и стремились связать военные победы с именем короля, на которого возлагали большие надежды. В начале X в. его даже иногда именовали «императором», а «Пророческая хроника» прямо предрекала Альфонсо III скорую власть над всей Испанией и восстановление Толедского королевства вестготов.
117
118
Ko времени правления Альфонсо II относится и обретение могилы св. апостола Иакова (Сантьяго) епископом Теодомиром, хотя в центр паломничества общеевропейского значения это место превратилось позднее.
119
См., например, каталог библиотеки, опубликованный X.Хилем Фернандесом: Corpus scriptorium muzarabicorum / F.d. I. Gil. T.2. P.707–708.
120
120
121
Хроника охватывает период до 881 г. Переводы двух других хроник цикла – «Пророческой хроники» и «Хроники Альфонсо III» – представлены в настоящем издании. Помимо Альбельдской хроники. в Альбельдском кодексе представлены постановления толедских соборов, папские декреталии и «Вестготская правда» («Книга приговоров»), кодификация королевских законов, сочинение Ильдефонса Толедского «О знаменитых мужах» и др.
122