Когда яростная воля наместника привела меня в ужасные темницы и вся моя семья была взволнована вторжением его приспешников, сей труд был почти закончен, однако, поскольку он был записан на различных бумажках и обрывках, я подумал, что труд мой был рассеян по разным местам. Но так как Господь хранил его, ныне среди темничных утеснений с помощью Божьей труд мой не только удостоился завершения, но и был переписан, и никого иного, кроме тебя, не избрал я, чтобы возвестить о себе. Я скорее не дерзнул, чем не пожелал открыться прочим, чтобы необработанность моей книги не подала противникам повод чернить ее и чтобы неизящная речь не дала ненавистникам повод для насмешки.
Поэтому я позаботился переслать тебе, любезнейший брат, справедливейшему судье моих поверхностных знаний, сам труд, написанный на дешевом пергамене, чтобы, если ты его примешь, он, отшлифованный братским суждением, был в твоем распоряжении; если же ты его отвергнешь, пусть молчит. Затем уже твоя вооруженная десница легким шагом приведет в беспорядок строй сплетников и с победой обратится к верным, чтобы, напитав верное стадо простым увещанием, труд мой оказался достойным хотя бы небольшой славы. Пусть он появится, благодаря твоим хвалам, и пусть все его восхваление будет приписано твоему участию. Если же ты предпишешь ему, окутанному путаницей его вялости, успокоиться в вечном молчании, никто не сможет насмехаться над немым, никто не сможет обесславить молчащего.
Потому прошу твою светлость, бегло просмотрев этот труд, называемый «Памятная книга о святых», взглядом любви, которой мы оба неразрывно соединены, по выбору нашего суждения, исправь, обдумав, и тщательно обработай, и если его ценность соответствует его имени, подкрепи его своим свидетельством, и порадуйся, что память твоего имени будет присоединена на небесной странице к тем самым святым, о которых мы говорим. А мне, благодаря их заступничеству, пусть хоть в самом дальнем уголке рая будет даровано местечко для отдохновения. Аминь. Будь здрав в Господе Иисусе Христе, светлейший брат.
Досточтимейшему отцу Евлогию – Альвар
Мой господин, ты открыл всем верным преуспеяния прежде живших отцов, прежний и уже забытый блеск истинной веры и запечатанный источник вечной жизни, рожденный из груди Иисуса и льющийся многими струями. Он, сострадая заблуждению нашего века, обнаружил тайное состязание Своих бойцов, более всех Сам вдохновил великого наставника, которого снарядил восхвалителем таковых дел. Наделенный жизненной силой с неба, а не тленностью мира сего, и равно украшенный божественным и человеческим красноречием, ты первый поспешаешь в проповедании мученичества и, усердно трудясь для защиты Церкви более прочих воинов вечной палестры, впереди прочих подымаешься, сражаясь в битвах Господних. Поистине коснулся сердца твоего благоразумия Дух, Который, некогда посланный к апостолам, украсил Церковь различными дарами и героев, о которых мы говорим, вооружил на бой, уготовал к славе и привел к вечному венцу. Он Сам напитал неизменность твоей веры, талант искусного красноречия и постоянно наставления, более обычного упражняя в делах Ему привычных, даром церковного учения, которым, как известно только и можно Ему угодить. И пусть философская речь и многословие Туллия сдерживают этот троякий род речи, следуя естественной осмотрительности, однако большей хвалы должно удостаиваться то, что изложено по апостольскому обычаю. В одном небольшом томе вдруг обнаруживаешь несказанный небесный свет и представляешь красоту человеческой речи, когда рассыпаешь цвет ораторского красноречия и предлагаешь читающим божественную пищу. Тебе подчиняется млечная Ливиева река, тебе поддается эта приятная древняя речь Катона, также пылкий ум Демосфена и божественный язык Цицерона, и цветистый Квинтилиан,[923] давно провозглашенный мерилом в вещах тленных, и мимолетных, быстротечных по причине круговращения века, и все учение, усовершенствованное тысячей способов, в сравнении с твоим прекраснейшим трудом устарело и перемешалось.
Земной блеск никоим образом не приравнивается к небесному, бессмертный ум превозносится бессмертной хвалой. С веком сим не может кончиться то, что принес вышний дар. Ибо добрый человек из доброго сокровища выносит доброе (Мф.12:35), и наученный Богом писец из сокровищницы Господней выносит новое и старое, наставляя ближних Вышнего Отца.
923
Отсылки к знаменитым римским и греческим авторам: историку Титу Ливию, государственному деятелю Марку Порцию Катону, оратору Демосфену, граммагику Квинтилиану.